Мужчина кивнул и исчез, а Иван Михайлович, воспользовавшись недолгим молчанием жены, возмутился:
– Я не понимаю тебя, Машенька! Я взял на себя самое серьезное в нашем плане, и даже выполнил все без сучка без задоринки – спер сумочку у Евгении Петро…
– У какой Евгении Петро… Ты стащил сумку Альбины Карловны! Она специально оставила сумочку в кабинете директрисы, чтобы никто не украл, а тут ты!
– Маша, может, так даже лучше? Теперь Евгения быстрее шевелиться начнет, вызовет Кулакова и…
– Да что ты! А ты знаешь, кто муж этой Альбины? Да тут не Кулакова, тут сейчас ОМОН вызовут! Повяжут тебя – и на вечное поселение! Одного, заметь, без меня! Я не поеду, мы еще здесь с долгами не расплатились.
– Маша, почему сразу меня? – испугался Иван Михайлович.
– Да потому что все в комнате с интересом наблюдали, как ты эту важную, неприкосновенную, можно сказать, сумку мял и себе под пиджак толкал! Нашел у кого воровать! С ее мужем тягаться – все равно что с медведем драться!
До Ивана Михайловича наконец дошла вся трагичность его положения. Сначала он быстро захлопнул рот и вытаращил глаза, и с каждой секундой глаза его становились все больше. Он согнулся пополам, ухватился за живот и просипел:
– Маша, черт возьми, выйди быстро! Какого хрена ты в мужской туалет влезла? Да уйди же!
Мария Адамовна вышла, поправила платочек на шее и со вздохом произнесла:
– Вот ведь не ко времени этот медведь вспомнился, сразу же и медвежья болезнь приключилась. – И вдруг с силой забарабанила по двери санузла: – Ваня! Ты там поторопись! Нам надо срочно вернуть сумку владелице! Ты меня слышишь?
– Женщина, – с укоризной взглянул на нее проходящий мимо парень. – Да что ж вы так за мужиком-то рветесь! Выйдет он… когда-нибудь!
– В том-то и дело, что когда-нибудь… – проворчала она. – А там уже концерт начинается.
Ждать своего супруга Мария Адамовна не стала. В большом зале уже началось выступление, и по всему ДК гремела музыка. А возле дверей большого зала прохаживалась огромная Антонина и следила, чтобы муха не смогла пролететь без приглашения. Правда, на концерты в ДК вообще-то никто не рвался. Как-то не тянулся народ к культуре. Но сейчас Антонина была необходима, во всяком случае для Марии Адамовны.
– Антонина, – сдерживая дыхание, проговорила она. – Покажи мне, кто у нас где сидит из администрации.
Антонина важно расправила плечи и приоткрыла дверь.
– Вон, гляди, там, на первом ряду Сидоров, лысоватый такой, видишь? Очень важный дядька. Я не знаю, кто он, но, видать, чин не низкий.
– Да брось ты, Антонина, – поморщилась Мария Адамовна. – Разве к нам сюда высокие чины залетают?