Осадок-то остался.
Ну и, услышав лай, я подпрыгнул на месте и развернулся. Просто рефлекторно - всё-таки боялся я собак в двадцать раз дольше, чем не боялся. Я и так был в дурном настроении, а увидев эту, несущуюся ко мне, псину, вообще взбесился. И собака-то была - из тех, которых я больше всего боялся и ненавидел - небольшая, бело-розовая, похожая на поросенка. Питбулями вроде зовутся. Что за урод её без намордника и поводка гулять вывел? А вот и он, легок на помине - пузатый бритоголовый тип, пыхтя, бежал следом за собакой, размахивал поводком и кричал что-то вроде 'Пупсик, фу!'. 'Пупсик', однако, ни малейшего внимания на оклики не обратил, тормозить не собирался и вообще - еще полсекунды и он вцепится мне в ногу. Или в горло. В голове у меня молнией мелькнуло где-то вычитанная информация о силе сжатия челюстей питбуля и я, шагнув в сторону, со всей силой ударил бегущую собаку. Вот только была она слишком близко и бежала быстро, так что я по ней почти промахнулся. Основной удар пришелся в пустоту, кончики когтей пропахали газон, и, видимо, какая-то из них чуть-чуть, но зацепила-таки чертову псину. К счастью, ей хватило - она перекувырнулась на месте, взвизгнула, дернулась и сдохла. Судя по её нелепой позе, я ей хребет переломил. Не стану утверждать, что это зрелище меня огорчило, скорее наоборот.
Тут к лежащей псине подбежал хозяин. Грохнулся коленями прямо в оставшуюся от лужи подсыхающую корку грязи, бережно поднял труп собаки и принялся над ним, чуть не плача, причитать и звать его по имени. Кажется, псину звали-таки не 'Пупсик', но близко к тому: То ли 'Турсик', то ли 'Фурсик'. Ну, я себя неловко почувствовал: сидит здоровенный бритоголовый мужик в грязи и гладит дохлую собаку со словами: 'Как же так?', 'Фурсик, открой глаза', 'Сейчас приедет скорая, мы тебя вылечим' и прочий бред. Видимо, какой-нибудь тихий псих, которого я сейчас единственного друга лишил. Ну и нехрен без поводка его было выгуливать.
Примерно в этом ключе я и выразился. И собрался дальше идти - настроение, и без того было не очень, а теперь вообще стало паршивым. А этот бугай вдруг поднял на меня недоуменный взгляд, потом в глазах его появилось осмысленное выражение, он аккуратно положил тело пса на землю и вскочил на ноги с криком:
- Чё ты сказал?!
- Сами виноваты, - сухо сказал я, - нечего было без намордника и поводка...
- Да ты... да ты... - мужик прямо захлебывался от переполняющих его чувств, - да Фурсик в жизни никого не укусил! Мы его с детьми оставляли в песочнице играть, да он мне как сын! А ты...