-- Я не предлагаю воевать с Америкой, - невозмутимо покачал головой аятолла, взглянув на президента в упор. - Вернее, не предлагаю воевать открыто - у нас нет для этого сил. У нас мало ракет, нет - пока нет - ядерных зарядов к ним, а всего остального нашего оружия неверные могут не опасаться. Но мы можем сделать так, что американцы увязнут в войне вовсе не с нами, не для того, чтобы убивать иранцев, они будут надрывать свои силы. Заставим их обратить свой гнев на кого-нибудь другого, а сами будем ждать и копить силы для решающей схватки!
-- Как заставить врага забыть о нас и тратить свои силы в боях с кем-то другим? Америка - могущественная держава, она уже увязла во множестве малых войн по всему миру, но ее сил еще вполне хватит, чтобы расправиться с нами, раз уж даже Россия не выстояла под ее ударом.
Бахрам Салехи привык быть честным с самим собой, и потому мог признать, что почувствовал радость, узнав, что Америка вступила в схватку с русскими. Два монстра, чудовищно сильных, могли измотать друг друга в боях, уничтожить, сжечь в ядерном пламени. Россия, конечно, была союзником, одной из немногих стран, которые, плевав на звучавшие из Вашингтона приказы, продавала Ирану современное оружие, но если всемогущие Соединенные Штаты погибнут, то и сильные союзники уже не потребуются исламской республике - с врагами ближним иранцы разберутся сами.
Можно было устроиться поудобнее, наблюдая, как рушится в бездну старый мир, исчезают старые враги, но все пошло не так. К удивлению иранского президента, Россия пала, не продержавшись и нескольких дней. Ее лидеры не смогли - или попросту не решились - пустить в ход самое мощное свое оружие, то, которое Бахрам Салехи применил бы без колебаний. Америка победила, понеся ничтожно малые для такой победы потери. Старый мир рухнул, но новый порядок не сулил ничего хорошего Ирану.
-- Саудовский король, забыв о своих обещаниях, заключил сделку с неверными, - объяснил аятолла. - Арабы продают американцам свою нефть, разорвав любые договоренности с кем бы то ни было еще, а американцы всегда готовы встать на защиту короля от его собственных подданных.
Духовный лидер говорил размеренно и веско, чеканя каждое слово, а ему почтительно внимали в полном молчании. В его руках извивалась, скользя меж пальцев, тонкая нить четок, с которыми имам не расставался ни на миг - янтарные бусины, отшлифованные до зеркального блеска не то трудом мастера, не то частыми прикосновениями владельца, щелкали, касаясь друг друга. Это постоянное движение завораживало, как и мерно звучавшие слова.