Бой с американскими десантниками трудно дался бывшему танкисту. Рана в плече, оставленная вражеской пулей, никуда не делась, а тугая повязка плохо останавливала кровь. Мощная доза обезболивающего сделала свое дело, позволив бойцу оставаться на ногах и даже нести увесистый груз - даром, что с частью снаряжения пришлось расстаться, в том числе и с огнеметом "Шмель", которым прежде владел ныне не приходящий в себя Осипов. Но боль вновь давала о себе знать, все отчетливее с каждой минутой действие лекарств подходило к концу.
-- Десять минут на отдых, - приказал Басов, приваливаясь спиной к кривому стволу какого-то деревца, в преддверии зимы уже полностью сбросившего листву с ветвей. - Олег, потом меняемся! Пойдешь первым!
-- Ясно, командир!
Во время последнего перехода Бурцев шел вторым, каждую минуту видя перед собой широкую спину и взмокший затылок полковника. Из четырех человек только они двое оставались полноценными бойцами - Бердыев с его простреленной рукой не смог бы как следует удержать автомат. Но им же приходилось и нести раненого - Азамат не делал этого по той же самой причине, парень и так сам едва держался на ногах. Но он, как мог, старался помогать товарищам, не быть для них обузой, хотя все понимали, что в бою и в головном дозоре от него пользы будет немного. Разве что, своей грудью поймает те пули, что будут предназначены Басову или Бурцеву, выиграв для них пару секунд, позволив добраться до оружия и дать отпор противнику.
-- Тишина!
Это Алексей Басов. Полковник напряженно замер, даже глаза закрыл, прислушиваясь к доносившимся издалека звукам, и все остальные также застыли, боясь шелохнуться. Ничего. Не слышно стрекота приближающихся вертолетов или гула реактивных турбин из-за облаков, не звучат поблизости слова команд и крики преследователей.
-- Кажется, вырвались, - сам еще не веря в такую удачу, выдохнул Басов, и на губах его появилась счастливая улыбка. - Оторвались, черт возьми! Сбросили хренов хвост!
Устало зарыв глаза, Олег Бурцев вспоминал события последних часов. он проклинал себя, что, пусть мысленно, посмел порадоваться, как удачно все у них получилось, когда группа уходила от взорванного нефтепровода. Гвардии старший сержант не был суеверным, но сейчас был готов поверить, что этими мыслями сглазил своих товарищей, один из которых остался где-то позади, наскоро присыпанный листвой и другим лесным мусором, второй - лежал рядом, на носилках, грудой остывающего мяса, в котором едва теплилась жизнь, а третий медленно истекал кровью, чудом находя в себе силы, чтобы идти на равнее со всеми.