* * *
Туран очнулся. Сильно болел правый бок. Над ним склонился сморщенный худосочный человечек, весь скособоченный, со свернутым носом и кривой шеей, одетый в драный халат. Лекарь показал пинцет с зажатой в нем пулей, только что извлеченной из раны. Пленник узнал Карла, которого видел у Знахарки, – тот приезжал за советом. Лекарь обитал во Дворце, еще когда здесь была гостиница Еши, да так и остался после смены хозяина.
– Неглубоко вошла, – скрипучим голосом поведал Карл. – Легкая рана. Повезло.
Он перетянул рану бинтами, пропитанными темно-коричневой пахучей мазью, жирной, как болотная грязь, которой минские пастухи обмазывают коров, оберегая их от солнца и насекомых. Туран сжал зубы, чтобы не стонать. Пленник уже понял, где находится, единственное, что вызывало удивление, – почему он до сих пор жив?
Смерч из черного пепла все еще кружился перед глазами, и в шелесте его слышались голоса погибших обитателей фермы. Они шептали: «Отомсти, отомсти». Ненависть владела Тураном. Но если раньше она пылала костром, то теперь чувства тлели, как угли. Убить Макоту – это все, чего он хочет. Но больше он не бросится в бой один против банды. Это было неразумно, и Туран поплатился за свою глупость. Отныне надо действовать иначе – расчетливо, хладнокровно. И безжалостно. Он должен стать таким же, как Макота. Это единственный способ расправиться с врагом. Чтобы убить чудовище, надо стать чудовищем.
– Есть ты не хочешь, надо полагать? – спросил Карл, вытирая лицо раненого влажной тряпкой.
Туран качнул головой.
Карл открыл флягу и поднес горлышко к растрескавшимся губам пленника. Струйка воды побежала по грязному подбородку, раненый жадно глотнул.
Пока лекарь занимался раной на бедре, Туран огляделся. Глаза его превратились в узкие щели, лицо распухло, саднила рассеченная бровь. Пленника приковали неподалеку от окна, по обе стороны на корточках сидели два здоровенных волосатых мутанта в рабских ошейниках. Они тревожно порыкивали и трясли косматыми головами, тянулись к людям, бряцая цепями. Агрессии в их движениях не было, скорее подобострастие.
Карл не обращал на мутантов внимания. Закончив с процедурами, он выпрямился. У ног лекаря стояли сумка и поднос с парой железных мисок, полных зеленоватой пузырящейся кашицы, рядом лежал шест с крюком на конце. Туран заметил, что возле мутантов валяются такие же миски, только пустые.
– Почему ты лечишь меня? – спросил он сипло. За одну ночь голос огрубел, стал ниже. Казалось, он принадлежит не молодому парню, а взрослому мужчине, который знает толк в выпивке и крепком табаке.