Время, пережитое в погребе, казалось ей вечностью.
Но однажды одиночество развеялось, едва она краем уха услышала, как скрипнул засов. Девушка сначала дёрнулась, не зная — встать ли ей или поприветствовать нежданного гостя в сидячем положении? В итоге она осталась сидеть на полу, при этом строго держа спинку прямо, как будто под шёлковую ткань платья ей просунули идеально ровную палку.
Ворота приотворились, но ожидаемый ослепляющий свет так и не посетил одинокую француженку. Очевидно, в тот момент был вечер, или же... глубокая ночь. Она рассчитывала увидеть знакомую худощавую фигуру, гордо вышагивающую к ней навстречу, но взамен лишь заметила приближающегося маленького человечка. Карлика?
Нет, она ошиблась. Это был обыкновенный мальчик. Юнга. Худенький, как тростиночка, лишь чудом он оставался идти по полу, а не летать, подобно призраку. На голове огненно-рыжее гнездо, свитое благодаря неряшливости и долгого нахождения не на суши. Одетый в хлопчатобумажные, коричневые портки, подтянутые лямками, парень даже больше напоминал не юнгу, а обычного попрошайку, который случайно заглянул на корабль. Мальчик что-то за собой волок, только вот что именно — то скрывало громадной тенью, рождаемой подрагивающим огнём.
Затравленно глядя на "пленницу", мальчик молча положил рядом с ней чёрный матрас, распоротый в некоторых местах, а затем быстро отскочил от девушки, словно от заразы. Такой поступок был очень неприятен Френсис, но она не стала это так открыто выражать.
— Спасибо, — устало сказала она, прощупывая матрас. — А то уже тело ломит.
Мальчик снова посмотрел на Френсис, но уже не таким напуганным взглядом. Кажется, все его подозрения на счёт этой хрупкой дамы начали рассеиваться.
Но на этом маленькие сюрпризы не закончились.
Рыжий юнга неожиданно нагнулся и из тени достал деревянный поднос, на котором стояла миска с какой-то жидкостью, очевидно, супом, и пара овощей. Ни слова не промолвив, он поставил этот поднос рядом с матрасом и снова отстранился. Но уже не так резко, как прежде.
— Скажи своему капитану, что его эдакие "ухаживания" мне абсолютно безразличны, — буркнула в ответ Френсис. — Неужели он всё же решил вспомнить о таком слове, как "приличие"? Или "гостеприимство"? Даже если так, то пускай он выделит мне каюту получше.
Мальчик смущённо покраснел и затем ответил тихим голосом:
— Вообще-то капитан мне ничего не говорил. Джеспер велел.
"Ах, тот кок", — почему-то девушка ощутила сильное разочарование. Её удивляло абсолютное равнодушие главаря пиратов к гостье. То есть, если бы не кок, то тогда Френсис и вовсе бы померла тут с голоду? Как же феерично.