- Где? - сразу принялся он выполнять обязанности командира группы.
- На втором этаже.
- Чёрный ход есть?
- Есть, но он заколочен гвоздями.
- Лестниц две?
- Да.
- Значит, так, - решил Михалыч. - Как зайдём внутрь, разделимся на две группы. - Он рубанул рукой, показывая, как. - Вы — налево по лестнице, мы — направо.
Действия милиционеров были продуманы и выверены до мелочей. Помешать осуществлению правосудия могло только землетрясение или падение метеорита. Но они и представить себе не могли, что ровно в ту же самую минуту, хотя и с противоположной стороны, к общаге грозно шагала многочисленная ватага уроженцев Тбилиси и его окрестностей. Возбуждённые предстоящим боем, они уже сами по себе являлись и огнестрельным оружием, и боеприпасами к нему. Поэтому грозные окрики переодетой милиции с требованием пропустить их вперёд вызвали бурю негодования.
- Слушай, ты сам козёл! - сказал кому-то Морис в ответ на грубость, и эта фраза послужила сигналом к кулачному бою.
Как и следовало ожидать, техническое превосходство оказалось на стороне милиции. Горные братья брали числом и характером. Ни те, ни другие не спешили пока доставать более весомые аргументы. То ли в пылу борьбы, то ли боясь спугнуть добычу, за которой пришли.
Зрелищность поединка потрясала — это вам не драка малолетних шалопаев с помощью реек, вырванных из штакетника. К стёклам прилипли любопытные студенческие лица.
- Как бы наши птенцы не улетели раньше времени, товарищ майор, - сказал плотный мужчина, сидящий за рулем черной «Волги», незаметно припаркованной под заснеженным тополем.
- Есть такая опасность, - ответил тот.
- Что будем делать? Милицию вызывать?
Но майор не успел дать рекомендации своему подчиненному. Один из дерущихся вдруг повалился на спину, сбитый с ног чьим-то беспощадным кулаком. Молния его куртки с треском разошлась, а под тёплым финским мехом обнаружились полковничьи погоны.
- Мент?! - удивился Морис.
- Мент?! - ещё более удивился майор КГБ в «Волге».
- Мент?! - совсем уж удивился Атилла, которому даже со второго этажа удалось разглядеть детали экипировки Михалыча.
- Ноги делать нужно, - мгновенно сообразил Шнырь.
Атилла кивнул и рванулся прочь из комнаты. Правда, действия его выглядели несколько странными, если рассматривать их с точки зрения спасения собственной шкуры. Он ворвался в 228-ую, жильцы которой мирно посапывали на кроватях, схватил знамя отряда, стоявшее в углу, и всучил его обалдевшему Деду Магдею.
- На крышу! Водрузить! - приказал он. - Нас предали!
Старый моряк не заставил повторять распоряжение дважды. Как был, в тельняшке и трико, он впрыгнул в валенки и устремился на пятый этаж, к лестнице с люком, ведущим на чердак.