Ситуация, знакомая нам по таким литературным произведениям, как «Сорок первый» Б. Лавренева, «Любовь Яровая» Н. Тренева, «Донские рассказы» М. Шолохова — типичная национальная коллизия гражданской войны. Но никто и никогда не проецировал ее на евреев. А ведь здесь, как вы можете убедиться, картина та же самая: разлом проходит и через семьи, и через весь народ. Как были, к примеру, белочехи, «красночехи» (прошу прощения за «новояз», но первая кличка несколько более литературна), так были «бело» — и «красноевреи». Такова реальность.
Подобная ситуация, между прочим, касается не только евреев, но и всех нерусских, вовлеченных в водоворот гражданской войны. Судите сами. О чехах мы уже упоминали. Наиболее яркий представитель белочехов — генерал Р. Гайда. «Красночехов» было совсем немало — не менее шести тысяч, среди них был, кстати, писатель Ярослав Гашек. Но то же самое имело место и среди венгров. В уже упоминавшейся книге «По приказу революции» рассказывается, как венгры–офицеры всячески мешали своим подчиненным вступать в Красную гвардию — дело доходило до столкновений с применением оружия, ситуация эта — на уральском материале.
Что‑то подобное происходило и среди монголов, которые составляли более пятидесяти процентов личного состава войск Семенова. Отсюда популярный лозунг среди бойцов Сергея Лазо: «Бей косорылых». «Беломонголы», естественно, противостояли «красномонгольским» частям Сухэ–Батора. Такой же раздел произошел и среди китайцев. Последние, как известно, весьма охотно использовались большевиками в качестве карателей и палачей в ЧК и чоновских частях, однако китайцев мы встречаем — и в приличном количестве — и у белых: в Сибири и на Дальнем Востоке. И на тех же ролях! Весьма характерен апокриф, гулявший в те годы. Скорее всего, это легенда, но как фольклор все равно представляет интерес. Как известно, Колчака расстреляли в Иркутске вместе с его премьер–министром Пепеляевым. Так вот, согласно легенде, был и третий расстрелянный — китаец–палач из контрразведки. И, по этой версии, Колчак просил не унижать его казнью рядом с этим человеком.
Подобное противостояние коснулось и поляков: у того же Колчака в армии были польские национальные формирования и, кроме того, ряд его генералов: Вербжицкий, Лохвицкий, уже упоминавшийся Войцеховский — поляки. А на другой стороне баррикады — Дзержинский, Менжинский, Ганецкий, Кон… Кстати, в польской традиции их считают самыми страшными предателями за всю польскую историю — видимо, за их участие в марионеточном правительстве, которое большевики хотели посадить в Польше в 1920 году.