— Ну? — Таким коротким вопросом встретила старший повар Елена Ульяновна Наташино появление в её царстве.
К сожалению (это было всем хорошо известно), пребывание на кухне без дела Елена Ульяновна просто не терпела.
Но как любили все ребята — и мальчики и девочки, — особенно зимой, эту большую, жарко натопленную кухню! Уж какая неприятная работа чистка десяти вёдер картошки — можно сказать, самая нудная из всех работ! — но так славно и уютно было в кухне, что нож сам собой скользил вокруг круглой картофелины, и кожура длинными завитками сама собой падала в корзину для очистков, а вычищенная картофелина сама собой летела в большой чугунный котёл.
— Ну? — снова повторила Елена Ульяновна, смерив Наташу вопросительным взглядом от макушки до пяток.
В то же самое время она прикоснулась ножом к оладье, отчего оладья, как волшебная, подскочила вверх, перекувырнулась в воздухе, а затем, шлёпнувшись обратно на сковородку сырой стороной на своё собственное место, моментально вздулась, будто во время полёта как следует наглоталась воздуха.
— Здравствуйте, Елена Ульяновна! Здравствуйте, Тоня! — быстрой и весёлой скороговоркой начала Наташа. — Значит, к ужину оладушки?
— Каша! — сердитым голосом буркнула в ответ Елена Ульяновна: она не любила праздных вопросов.
Но, отлично понимая, что Елена Ульяновна нарочно говорит с ней таким голосом, Наташа закричала громко и весело:
— Оладушки! Оладушки! Ведь вижу, что оладушки!
— А если видишь, зачем спрашивать? — нараспев проговорила Тоня. — Или попробовать захотелось?
— Вот вы ничего не знаете, а сейчас приехали новенькие! — обиженно воскликнула Наташа. — И сразу четверо… Поэтому я и прибежала на кухню предупредить…
— Нет, как вам это нравится! — возмутилась Елена Ульяновна. — Она меня пришла предупредить! Да я с утра знаю, что к ужину нужно ещё четыре порции… Это кто тебя послал? Директор? Или завхоз? Или ещё кто-нибудь? Нет, Тоня, вы подумайте, — обиженно продолжала Елена Ульяновна, — они решили, что я могу забыть про новеньких детей!
— Елена Ульяновна, — закричала Наташа, — это я сама, сама!.. Честное слово, меня никто не посылал!
— А, сама! — несколько спокойнее проговорила старший повар.
Схватив нож, она по очереди снова прикоснулась ко всем оладьям на всех сковородках, и, румяные на обе стороны, они все поскакали в большой эмалированный таз, который стоял на табурете возле плиты.
— Значит, сама прибежала… — И, взяв оладью двумя пальцами, Елена Ульяновна протянула Наташе: — Попробуй.
Наташа деликатно и тоже двумя пальцами взяла за краешек горячую оладушку и, откусив добрую половину, изо всех сил потрясла своими короткими торчащими косичками, что должно было одновременно означать: «Очень вкусно!», «Большое спасибо!» и «Всего хорошего!»