И тут слух ее сделался качественно иным. Фон, создаваемый водой, ветром, насекомыми и земноводными, обрел неожиданную структуру. Звуки уже не накатывались на нее хаотичными волнами. Они будто бы замерли, остекленев, словно само время исчезло. Закрыв глаза, Йарра почувствовала, что может точно определить, в каком месте заводи на берег выходит утка, с какой стороны дует ветер, хрустящий сухим камышом…
Девушка погрузилась в таинственный новый мир, где ее старое восприятие было жалким островком, частью пестрой палитры. В этом мире существовала масса оттенков и полутонов, что были бледными тенями на том островке, или которых там не водилось совсем. Она почувствовала коллективное усилие, которое прилагали комары, чтобы ветер не унес их на середину водоема, силу волн, накатывающихся на берег, что уносили с собой влажный ил. Нечто билось вверху, прямо над ней… Ах, это птица наконец улеглась на теплый восходящий поток и устремилась на восток… Йарра ощущала, как тянется ввысь осока в теплых лужицах в тех местах луга, куда падали солнечные лучи из тучи облаков, повисших над запрудой. В этом мире отнюдь не было хаоса. Он управлялся ее волей.
Вот она смогла направить свое внимание вперед, оставив небеса над головой, луг за спиной и далекий водоем. Из месива звуков она вычленила пучок шумов, которые не были комариным писком, шуршанием ветвей, голосами жаб…
Еле различимые шаги. Крадущиеся шаги лучника. Он заходил с совершенно неожиданной стороны, откуда-то слева. Йарра, несмело пользуясь своим новым умением, отсекла все ненужные созвучия, сосредоточившись на одном. В толще звуков возник узкий тоннель, в конце которого двигались ноги охотника. Усилием воли она могла перемещать этот тоннель, не выпуская двуного из фокуса внимания, не позволяя хаосу шумов вновь захлестнуть ее напряженный слух.
Она открыла глаза, но пестрота трав и цветов лишь сбила ее с толку. Словно слепая домашняя курица она испуганно смотрела куда-то вбок, а осторожные шаги человека едва не пропали. Тогда девушка, подавив последние попытки тела вскочить и кинуться бежать, вновь уставилась внутренним взором в слуховой тоннель.
Еле различимый топот обутых ног, звучащий в голове, стал выпуклым, четким. Беглянка слышала шорох мельчайших камешков, вылетевших из-под сапога, хриплое дыхание, неясный гул…
Внезапно гул этот расслоился на череду непривычных ощущений. Йарра почувствовала, что тетива лука лишь слегка напряжена, а стрела шуршит о бахрому кожаных штанов на бедре мужчины… в висках его стучит кровь… Кровь…
Пропал звук шагов и хруст листвы, и даже потаенное дыхание лучника. Теперь Йарра чувствовала густую, жаркую кровь, струящуюся внутри оболочки двуного. Ей не нужно было ни слухового тоннеля, ни глаз, чтобы все время знать, где находится ее враг. Кровь и запах возбуждения, злобы и страха, источаемого телом мужчины, притягивали ее.