Земля Серебряных Яблок (Фармер) - страница 178

В темницу ворвалась целая орава пиктов. Они вытолкали Джека, Пегу и Торгиль в коридор, выволокли из темного угла отца Суэйна; а еще двое потащили отца Севера — легко, как сухую ветку.

— Ты пошшшел, — прошипел Брюд.

— Я лучше осссстаааанусь, — передразнил его Джек, уворачиваясь от удара.

Но, понятное дело, вырваться не мог.

Пробил час празднеств в честь летнего солнцестояния.

— Ты там как? — спросил Джек у Торгиль.

Скамья была тяжелой; запястье у девочки уже начинало вспухать.

— Бывало и лучше. Клянусь клыками Фенрира, до чего ж мне ножика жаль! Ну, по крайней мере, никто из этих hwatu shazz его не подобрал!

— Это значит — троллье дерьмо? — уточнил Джек.

По сердитым взглядам пиктов нетрудно было догадаться, что это отнюдь не похвала.

— Не просто троллье дерьмо, а еще и гнилое, — пояснила Торгиль.

— А я, кажется, помню, кто такой Фенрир. Это ведь тот самый гигантский волк, которого Тор посадил на цепь?

— Ага. Фенрир не давал заковать себя, пока бог Тюр не согласился положить ему в пасть собственную руку. А как только Фенрир понял, что его провели, он — хряп! — и откусил Тюру кисть. Ха! Развеселая история — обхохочешься!

— Как скажешь, — пожал плечами Джек.

Руна, помнится, рассказывал эту историю утром того дня, когда викинги привезли его домой. Они встали лагерем на туманном взморье; Торгиль тогда еще подарила Люси ожерелье из серебряных листьев. Сколько несчастий принес этот подарок! Великодушный порыв воительницы повлек за собою самые неожиданные последствия: Люси ослушалась Барда во время обряда «огня бедствия», монастырь при источнике Святого Филиана был разрушен до основания, отец ранен, а теперь вот всех их того и гляди утащат в ад. И все — из-за маленького ожерелья!

Джек оглянулся на отца Севера. Монах слишком ослабел и не мог идти быстро, так что пикты просто тащили его на себе. Один из них поймал взгляд Джека и рявкнул:

— Shooff hhahh!

— Это значит «собачья блевотина», — расхохоталась Торгиль.

— Да ты, похоже, все их ругательства знаешь.

— Нахваталась на невольничьих рынках.

«Отец Север прав», — подумал Джек.

Ни малейших угрызений совести из-за совершенных преступлений воительница не испытывала. Пега шла рядом с монахом, прижимая к щеке свечу, подарок матери Джека. Мальчуган надеялся, это ее хоть сколько-то утешит. Сам он ничего хорошего не ждал.

Они шли и шли — вверх, а может быть, и вниз. Джек зажмурился и прислушался к собственным ощущениям. Но чем дальше, тем больше затуманивался его разум. Воспоминания меркли и ускользали. Несколько минут назад Торгиль напомнила ему о туманном взморье, и вот он уже напрочь забыл, где это. А в следующий момент и сама картинка погасла. Осталось только ощущение потери.