– Тебе не нравится быть рабыней у женщины? – спросил он.
– Я хочу любить мужчину! – плача, отвечала рабыня.
– Бесстыдница! – выкрикнула девушка, стоявшая последней, та, что сокрушалась о хозяйке, та, что пнула меня и назвала Диной.
– Я женщина, я рабыня! – стенала первая. – Мне нужен мужчина! Хочу мужчину!
– Не бойся, рабыня, – ухмыльнулся конвоир, – когда понадобится девка, мимо тебя не пройдут.
– Спасибо, хозяин, – гордо выпрямив спину, ответила она.
– Нахалка! – все ворчала другая.
– Можешь причесывать всякое купеческое отродье, если тебе нравится, – отрезала первая, – а я буду голой танцевать перед мужчинами.
– Рабыня! – Возмущению девицы не было предела.
– Да, рабыня! – гневно и гордо провозгласила первая.
Послышался скрип повозки – ее вывозили из лагеря. Наверно, доверху нагружена богатым приданым леди Сабины из Крепости Сафроникус. Где сама благородная дама, я понятия не имела, но скорее всего – в надежном месте, может быть, с кляпом во рту и с завязанными глазами стоит где-нибудь, привязанная к дереву. Интересно, ей позволили остаться одетой?
– Ноги у тебя красивые? – спросил конвоир вторую девушку в цепочке.
– Да, хозяин, – с улыбкой ответила она.
– Знаешь, что полагается, если врешь свободному мужчине?
– Сам посмотри, хозяин, – смело предложила та, по-прежнему улыбаясь. – Вот увидишь, бить меня не придется.
Стоявшая последней негодующе вскрикнула.
Вынув нож, мужчина отхватил подол ее струящегося белоснежного платья, и теперь оно, соблазнительно короткое, словно дразня, едва прикрывало ноги.
– Бить тебя не придется, – признал он.
– Спасибо, хозяин, – отвечала девушка.
Последняя в цепочке, возмущенно фыркнув, вскинула голову.
– А у тебя красивые ноги? – обратился мужчина ко второй девушке.
– Не знаю, хозяин, – прошептала та, – я всего лишь служанка женщины.
– Посмотрим, – объявил мужчина, и ее строгое одеяние в мгновение ока превратилось, как и у первой, в коротенький балахончик рабыни.
– Можно говорить? – подала она голос.
– Говори, – разрешил мужчина.
– А у меня… красивые ноги? – выдавила она.
– Да, – ответил он.
– Девушка довольна, – проговорила она, выпрямившись, как и остальные.
– Бесстыжие вы все! – напустилась на них та, что стояла последней.
– А ты? – полюбопытствовал мужчина.
– Я – рабыня женщины, – гордо объявила она. – Я выше этого. – На конвоира она и не глядела. – У меня есть чувство собственного достоинства!
– Рабыне чувство собственного достоинства не полагается, – отчеканил он. – Ну-ка, посмотрим на твои ножки. – Взмах ножа – и от ее платья остались лишь коротенькие пикантные лохмотья. Теперь, хоть она и служанка благородной дамы, ее ноги открыты на всеобщее обозрение.