Отстегнув застежку, отвязав шнурки, мой хозяин отбросил прочь удушающий унизительный колпак. И вот леди Сабина с открытым лицом. Отвернулась, не желая встречаться с нами взглядом. Мой хозяин, к моему удовольствию, просто схватил ее за волосы и повернул к нам, выставив не прикрытое кисеей лицо на всеобщее обозрение. Она вырывалась, но боль победила – отвернуться так и не смогла. Позволив нам наслаждаться этим зрелищем в течение целого ена, он отпустил ее волосы. Она, рыдая, бросала на нас гневные взгляды, но прятать лицо больше не пыталась. Какой теперь в этом смысл? Похоже, хозяин не намерен мириться с тем, что она примется изображать из себя скромницу. Она опозорена. Она предстала с открытым лицом.
Хозяин отступил в сторону, встав на то место, куда падал лунный свет и где Сабина могла лучше его рассмотреть.
– Кто ты? – воскликнула она. Он не ответил.
– Я леди Сабина из Крепости Сафроникус! Берегись!
Стоящий позади нее мужчина сдернул с ее плеч покрывала и бросил на землю.
– Верни мои покрывала! – потребовала она. Покрывала лежали на земле.
– Я леди Сабина из Крепости Сафроникус! – повторила она. – Кто ты? На тунике нет знаков отличия. Кто ты? – Она подергала наручники. По коре заскрежетала цепь. – Бойся моего гнева!
По знаку моего хозяина один из стоящих позади мужчин, подняв одну за другой ее ноги, снял с нее сандалии. Теперь она стояла босая, утопая ногами в пожухлой листве и ветках. Ее пробрала дрожь. Богатая, избалованная девчонка. В жизни, наверно, по улице босиком не ходила.
– Кто ты? – прошептала она. Надменности как не бывало. Она испугана. Босиком ходят лишь рабыни.
– Твой похититель, – впервые ответил ей мой хозяин.
– За меня дадут богатый выкуп, – посулила она.
Большим пальцем он приподнял ее подбородок. Теперь, без покрывал, стало видно – она красива. Тонкие, изысканные черты. Под подбородком – его палец, голова поднята высоко, очень высоко, до боли. Изящная шея. Может статься, про себя он прикидывал, какой ошейник ей больше пойдет. Темные волосы. В ночном сумраке не разглядеть цвета. Может, конечно, леди Сабина и красивее меня, но вряд ли красивее своих служанок. На рыночном помосте за нее дадут меньше, чем за них.
– Сохрани меня, воин, получишь выкуп, – проговорила она. Видно, почувствовала, что ее лицо и шею оценивают – оценивают, какая из нее получилась бы рабыня.
Он убрал руку от ее подбородка.
– Не сохранить меня ради выкупа – нерасчетливо, – уговаривала она. – Мой выкуп будет выше любой цены, что ты выручишь за меня на рынке.
Истинная правда. Хотя правда и то, что она очень красива.