В результате вечных учений и организационного совершенствования прусские пехотные полки стали непревзойденными по своим боевым качествам войсками. Скорострельность «пелетонов» достигала девяти залпов в минуту, интенсивность такого огня почти равнялась стрельбе очередями, поскольку залпы раздавались примерно каждые восемь-девять секунд. Приемы обращения с оружием и строевая подготовка в войсках были доведены почти до уровня рефлексов, что немало развлекало иностранных наблюдателей, презрительно говоривших о «потсдамских парадах» Фридриха Вильгельма. На этот счет усомнился даже прославленный полководец принц Евгений, снисходительно писавший: «Маневры прусских частей производят впечатление чего-то ненатурального. Неудивительно, когда огромные, не знающие особых трудов, упитанные солдаты так легко переставляют ноги в дни парадов». К своему счастью, он не дожил до того дня, когда в 1741 г. при Мольвице австрийцам пришлось испытать, что в действительности означает «что-то ненатуральное» в «потсдамских парадах».
Слабостью прусской армии являлась, несомненно, конница. И сын короля-солдата, Фридрих Великий, убедился в этом на собственном горьком опыте во время первой Силезской войны. Хотя Фридрих Вильгельм, как и его друг князь Леопольд, всегда оставался страстным наездником, все же они совершили ошибку, подбирая кавалеристов по росту, по «статности». Поскольку всадники были высокими, крепкими людьми, лошади им тоже требовались крупные. Поэтому почти всех лошадей привозили из Гольштейна, хотя собственные (из Восточной Пруссии) кони подошли бы кавалерии гораздо лучше. Король курировал снабжение войск свежими лошадьми, лично оценивая силу и добротность животных. Вот и сидели белые кирасиры и драгуны на огромных, сытых конях, подобно кулям с мукой. А поскольку экономия и здесь оставалась главным правилом, полковые командиры берегли драгоценных лошадей пуще солдат. Предпринять атаку, сокрушающую все на своем пути, их полки могли едва ли. Они лишь усиливали фланги наступающей пехоты, двигаясь шагом или рысью.
Имелись проблемы и с артиллерией. Фридрих I располагал десятью артиллерийскими ротами. Но поскольку они находились в различных крепостях — Кюстрине, Шпандау, Кольберге, Пилау, Мемеле, Магдебурге, Миндене, Везеле, а пушки не имели конной тяги, почти невозможно было оперативно перебросить их к основным войскам для участия в учениях. При Фридрихе Вильгельме артиллерия и инженерные части постепенно утратили свою средневековую обособленность и стали родами войск, полностью приспособленными к действиям всей армии. С 1715 г. командиром всех артиллерийских частей Пруссии являлся генерал фон Лингер. «Орудийная реформа» удалась благодаря тому, что король-солдат в дополнение к артиллерии крепостей создал передвижные подразделения, а также инициировал выработку специальной инструкции для артиллеристов (ее написал в 1734 г. князь Леопольд). Инструкция подразделяла артиллерийские части на батареи и устанавливала правила боевых действий. В частности, передвижным батареям запрещалось менять расположение на поле боя, чтобы даже временно не прекращать огонь.