– А она ездит верхом? – поинтересовался я.
– Повозка достаточно просторная, – объяснил граф. – Четверка коней с легкостью потащит хоть скалу!
Я покачал головой:
– Нет. Вы сказали, что ваша дочь прекрасно держится и в седле. Если тащиться только с повозкой, то придется выбирать всегда объездные пути, хорошие дороги. А вдруг случится такое, что повозку придется оставить?
Он покровительственно усмехнулся.
– Вы человек предусмотрительный. И осторожный! Это хорошо. Но я плачу и за неудобства.
Кадфаэль посмотрел на меня удивленно и вместе с тем умоляюще. Похоже, я в его глазах веду себя совсем не по-паладиньи.
Я сказал холодновато:
– Вы попросили оказать вам услугу. Я, по мере сил, готов был оказать. Извините, я недооценил ее размеры. Извините, вынужден отказаться.
Не дожидаясь ответа, я коротко поклонился, кивнул Кадфаэлю, чтоб не отставал, а то здесь и куры загребут, пошел к двери. Кадфаэль догнал на пороге, сказал жарким шепотом:
– Брат паладин, вы держитесь странно! Я уже не говорю про сто золотых монет, которые можно пожертвовать церкви!.. Кстати, можно было бы выжать еще десять… а то и двадцать! Но вы отказали в помощи юной девственнице…
Я отмахнулся.
– Девственнице?
– Ну да!
– Ты и это заметил, скромняга?
– Я думал, что вы тоже рассмотрели ее серьги!.. Отказать в помощи женщине… я от вас не ожидал.
– Женщина и не пикнула, – напомнил я. – Может быть, ей вовсе не хочется уезжать. Может быть, у нее тут куча любовников, с которыми развлекается, не теряя девственности… Да-да, и так бывает, грамотный ты наш! Все, что мы слышали, – это доводы ее отца, который мне как раз и не понравился!
А про себя подумал, что и сама дочка графа не понравилась. Мне больше по вкусу голубоглазые блондинки с пышным бюстом и полными губами, а эти испанки того и гляди зарежут, как Кармен бедного тореадора Хозе.
– Я еду на турнир, – объяснил я. – Там получу больше. А если будем сопровождать двух баб в повозке, что тащится, как черепаха, то не успеем и к закрытию.
Мы спустились по лестнице, а когда шли через широкий двор, сверху появился, свесившись через перила, граф. Я сделал вид, что не слышу его настырный голос, увещевающий, уговаривающий, взывающий и призывающий договориться. Но я сказал себе, что это деловые люди договариваются, а я – рыцарь, более того – паладин, рыцарей хоть понять можно – за баб-с дерутся, а тут вовсе за абстрактные идеалы вроде чести, совести, благородства, верности!