Я подумал, кивнул.
— Понятно. Что ж, буду драться за этот самый золотой шлем.
Его лицо посерьезнело.
— Я заинтересован, чтобы вы добрались до Юга. Постараюсь помочь вам в турнире.
— Нет уж! — воскликнул я. — Никакой помощи! Я сам, только сам.
В его глазах вспыхнул огонек удивления.
— Но ведь вы хотите попасть на Юг?
— Уже сказал, — напомнил я.
— Так в чем же дело? Я просто помогу вам с этим… пропуском.
Я покачал головой.
— Говорят, у того, кому помогает Бог, помощник лучше.
— Бог? — переспросил он. — Надеетесь, что будет помогать Бог? Да он и пальцем не шелохнет! Его вообще, судя по его полнейшему невмешательству, нет!
— Тех, — сказал я, — кто решил, что Бога нет, он наказывает сильнее всех.
Он вздохнул, глаза чуть подернулись грустью.
— Ясно. В борьбе со здравым смыслом победа будет за нами! Это чисто по-рыцарски. Когда Бог раздавал мозги, рыцари были в крестовом походе… От вас я такого не ожидал, сэр Ричард! Ладно, все равно помогу одержать победу, хотите мою помощь или нет. Просто знаю, что на Юге посмотрите на многие вещи совсем-совсем иначе.
Я подумал, сказал с чувством:
— Идите к черту со своей помощью. Есть люди, в которых живет Бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть люди, в которых живут только глисты. Хорошая такая первая бета-версия менделеевской таблицы! Однако в ней есть еще одна неназванная клеточка… Там нахожусь я. Сразу скажу, что глистов у меня нет.
Он оглянулся на спящего брата Кадфаэля, даже в этом мимолетном взгляде я уловил массу разных оттенков презрения, но и сожаления, что такой драгоценный камешек лежит среди щебня и там останется.
— Ладно, как хотите, — сказал он и поднялся на ноги. — Сосредоточьтесь на турнире. Желаю удачи!
Он исчез мгновенно, как будто выключили голографическое изображение, хотя вон полыхает подброшенная им в огонь ветка, а вон придвинутый ближе к костру обломок дерева. Брат Кадфаэль засопел, подтянул колени ближе к подбородку. Я дотянулся до одеяла, набросил сверху. Монах сразу ощутил тепло, перестал скрючиваться.
Вроде бы нормально, что мне пожелали удачи, но какая-то заноза оставалась. Словно я пропустил какой-то важный подтекст.
Пугливо прячась, за деревьями бежит лесная речка, трусливая как заяц, но живучая, подобно кошке. Ее пытаются остановить, придушить, искромсать падающие от старости деревья-великаны, скатывающиеся с гор тяжелые камни. Но она все бежит, оставляя на острых сучьях клочья пены, подныривает под деревья и, сопя от натуги, прорывается, как дикий зверек, дальше, огибает огромные глыбы, хоронится от всех, а сама все набирает силы от родников и ручьев.