Мы пошли к бревенчатой избушке. Габи фыркнула и сплюнула на землю:
— Ну и пожалеете об этом…
Внутри жилище ведьм оказалось очень уютным. Что, впрочем, неудивительно, когда в заброшенном домике живут втроем одинокие женщины, пусть это даже озлобленные на весь мир ведьмы, иногда крадущие детей. Такой красоты в своей короткой жизни я еще не наблюдал. Убранство было подобрано со вкусом и любовью к крепким вещам из светлых пород дерева и изящным металлическим украшениям. Люстры и ручки дверей были отлиты из благородной бронзы, эстампы в тяжелых рамах сверкали золотом, а на комоде стояла огромная серебряная ваза с причудливой гравировкой — два мускулистых гиганта, ухватив друг дружку за причинные места, застыли с выражением бесконечной печали на лицах. Открыв от восторга рот, я не в силах был даже пошевелиться. Так и замер на пороге, пока Тереса мягко не подтолкнула меня чуть пониже спины.
— Что, нравится? — спросила она.
— Не очень, — ответил я, воровато оглядываясь кругом, — видали и получше…
— Я предлагаю избавиться от него, чтобы нам потом не пожалеть, — сказала Габи, когда они с Селеной остались вдвоем, — а в ученицы взять девочку. Сколько я ни общалась с мужчинами, из этого ничего хорошего не выходило.
— Но это же ребенок, — возразила беловолосая. — к тому же очень симпатичный И, кажется — думаю, мы все это ощутили, — не лишенный темного таланта.
— Ребенок, — фыркнула Габи, — каких-то десять лет, и он уже будет не ребенок… а… а жеребенок. Здоровый молодой жеребчик. И что ты тогда скажешь? Тебе двести сорок три, а рассуждаешь, как незрелая девка.
— Я и чувствую себя девочкой. — Селена улыбнулась.
— А должна чувствовать себя дурой. — Габи презрительно сморщилась. Тереса распахнула дверь.
— Он уснул, — сообщила она.
— Что, так сразу? — удивилась Габи. — Как-то это подозрительно.
— Должно быть, устал в дороге, — с заботой в голосе проговорила Селена, — дети так быстро утомляются в этом возрасте…
Я же вовсе не спал, а с интересом подслушивал их разговор. Впрочем, через пару минут ведьмы занимали меня куда меньше. Я вскочил с постели, на которую до этого упал, сделав вид, что засыпаю от усталости, и принялся копаться в ящиках тисового комода, стоявшего в углу. Мне удалось обнаружить в его недрах и прикарманить две баночки с эликсирами, сушеную лягушачью лапку (настоящее сокровище) и серебряное кольцо (можно будет выгодно продать его в Аноре в лавке старьевщика — он никогда не гнушался брать ворованные вещи. Кольцо попыталось укатиться от меня под кровать, но было поймано — от малыша Жака еще никто не уходил. Новообретенные сокровища я спрятал под матрас и тогда, почувствовав уверенность в завтрашнем дне — мне было обеспечено пропитание, я действительно решил вздремнуть. Для ребенка, даже такого бойкого, как я, день оказался слишком насыщен событиями.