Но он видел, что ее точит какой-то червь, мучают сомнения, однако он осек себя: «Не твое дело, — сказал он себе, — ты здесь вообще командировочный: прибыл-убыл, день отъезда — день приезда… Билеты, суточные, постель. Главное — это вовремя сдать бухгалтеру финансовый отчет».
— Джуди, утром на студию, надо выспаться. Я еще не привык: разница во времени, — Бирс встал.
— Спокойной ночи. Я посижу. Спасибо за вечер.
— Вам спасибо, — Бирс направился к двери, на пороге обернулся: Джуди сидела в углу, слишком одинокая и хрупкая для такого огромного помещения. Это было все равно, что в одиночестве сидеть в зале ожидания на вокзале; она показалась Антону беззащитной и неприкаянной.
Сладкоголосый саксофон источал в полумраке ностальгическую мелодию, которая сочилась в ночную тишь, подобно струе меда. Джуди налила себе вина и потягивала маленькими глотками, погруженная в раздумья; можно было подумать, что она спит с открытыми глазами.
Бирс вышел в холл и осторожно, стараясь не шуметь, поднялся по деревянной лестнице на второй этаж. Скрип его шагов сопровождала тихая, льющаяся снизу музыка.
За месяц, что Бирс жил в Лос-Анджелесе, это была единственная ночь, которую Джуди провела у родителей. Она заезжала за ним по утрам, вечером привозила на ночлег, Антон не сомневался нисколько, что ночи она проводит с Хартманом. Впрочем, это его не касалось.
В разгаре была зима, однако завтрак неизменно начинался со свежей клубники, разнообразных фруктов и соков, как и ланч на студии, где компания устраивала для сотрудников шведский стол.
Джуди приезжала за Бирсом в половине девятого, белая «хонда» появлялась бесшумно, как рыба, стремительно и плавно въезжала на пологий косогор и замирала у дома. Джуди целовала родителей и везла Антона на студию, где они работали до четырех с перерывом на ланч.
Бирс сделал несколько репортажей и часами сидел с Джуди в монтажной, готовя материал в эфир. После работы они отправлялись обедать, обычно навещали какой-нибудь ресторанчик с хорошей кухней.
В первый день они заехали в бизнес-клуб отеля «Четыре сезона» на Дохени драйв, и Бирс как деревенщина пялился по сторонам, разглядывая нарядные золотистые стены, овальные холлы, где стояли огромные кадки с фикусами, зеркала во всю стену, в которых отражались уютные залы с круглыми столами, ноги утопали в толстых коврах, повсюду встречались укромные уголки для отдыха, а однажды Бирс и Джуди приехали сюда вечером и его ошеломил сад с подсвеченным бассейном и рождественскими деревьями, усыпанными маленькими горящими лампочками.