Читатель обнаружит в романе некоторые неожиданные предположения. Подчеркиваю: не утверждения, а именно версии. Чаще всего это касается исторических толкований. Так, на мой взгляд, на Руси издавна существовало стремление зарыться в землю. Это как бы присутствовало в национальном характере. Такого жилища, как землянка, по-моему, не было у других народов. Спокон веку существовали подземные монастыри, скиты, церкви, галереи, катакомбы. Многие дома и усадьбы имели внизу тайники и укрытия, которые сообщались под землей с окрестностями и другими постройками, расположенными поодаль.
Московские монастыри кольцом охватывали город, каждый строился как крепость, имел свои секторы пищального и пушечного боя, прикрывая Москву и соседние монастыри в назначенном ему направлении. Это была продуманная оборонительная система. Как крепость монастырь на случай осады имел скрытый доступ к источникам воды, обладал возможностью для тайных вылазок в тыл врага или для сношений со своими главными силами.
Вот почему монастыри в большинстве своем имеют разветвленные подземные системы, еще мало изученные, как и подвалы церквей, усадеб и подворий.
В романе я высказываю предположение, что Храм Христа Спасителя, взорванный большевиками, был обречен. Основанием для моей версии послужили реальные события.
Уничтожение Храма было несомненно гнусным умыслом, впрочем, вполне свойственным режиму уголовников. Или уголовному режиму — кому как нравится. Однако не следует забывать, что для постройки Храма Христа снесли древний Алексеевский монастырь. Случилось это в 1838 году, то есть задолго до большевиков.
По первоначальному плану Храм строили на Воробьевых горах. Позже планы переменились, Храм решили строить на месте Алексеевского монастыря, простоявшего на своем месте свыше трехсот лет. Вместе с монастырем сносу подверглась церковь Всех Святых, что на валу, построенная в 1515 году князем Репниным.
Едва объявили о сносе монастыря, среди монахинь поднялся ропот. Они возражали против сноса древних строений и перевода монастыря в Красное Село близ Сокольников, где старинную Тихвинскую церковь определили монастырским собором.
Московская легенда утверждает, что снос монастыря ознаменовался дурными приметами. Настоятельница, отслужив последнюю службу, распорядилась приковать себя цепями к росшему посреди двора дубу и объявила, что не покинет святых стен. Принужденная церковным и светским начальством покориться, мать-игуменья прокляла это место, пообещав, что стоять здесь ничего не будет: «Быть месту сему пусту!»