— Не упускать! — кричал Николай. Он бежал, уперев автомат в грудь, и стрелял длинными очередями.
— Хальт! — орал старшина. — Стойте, сволочи!
Навстречу из темноты вынырнул танк Юрия. Грузовик круто повернул и врезался в каменную ограду. Танк подковырнул его, не останавливаясь, промчался вдоль всей улицы мимо автоматчиков и открыл огонь по немецким самоходкам. Николай с улыбкой глядел ему вслед. Подбежал Петя Банных:
— Товарищ лейтенант! Надо сказать ему. Зачем снаряды зря жечь?
— Ничего. Не бегай. Пусть поработает.
Подъехала вторая «тридцатьчетверка». Николай остановил ее и отослал обратно, чтоб она встала на западной окраине. Вскоре вернулся Юрий. Он выбрался из танка и подошел к Николаю, который сидел с ординарцем на земле у канавы и набивал патронами магазины автомата.
— Николай! Поздравь! Три штуки уничтожил! Они даже повернуться ко мне не успели.
— Да-а, — произнес Николай, потирая лоб.
Юрий разглядывал чумазое лицо своего нового друга. Подбородок у Николая сильно выдавался вперед. Брови под нависшим лбом обрывались над переносьем углами. Полные губы. Верхняя по-детски топорщилась, чуть-чуть поднималась кверху. Он щурил глаза, вокруг них легли легкие морщинки, углубляя взгляд. В глазах таилось тепло, и в самой глубине мелькнула искорка, когда он сказал:
— Вот так с огоньком и надо… Хорошо — врага уничтожать?
— Знаешь, я первый раз…
— Радируй комбату. — Он хотел добавить: «Плохо только, что немцы все удрали». Но ничего больше не сказал, не хотелось охлаждать пыл товарища.
Рассветало. За дымом пожарищ вот-вот зардеет солнце. К утреннему небу подымались дымы — сизые от запаленных домов и черные от немецких самоходок. Кое-где щелкали одиночные выстрелы: автоматчики прочесывали деревню. На небосклоне, как зарево артподготовки, смутными бликами заалела утренняя заря. Разбуженные боем поля дышали туманами. Оттуда повеяло сыростью и холодком.
Они пошли вдоль улицы. Николай размахивал руками в такт своей нескладной, сбивчивой речи.
— А здорово это, Юрий, правда? Шагаешь по освобожденной земле! Жаль, что здесь в прифронтовой полосе, немцы мирное население успели угнать. А дальше — знаешь, как нас встречать будут. — Тут он увидел в конце улицы старуху, которая вышла из хаты, озираясь по сторонам и крикнул: — Мамаша! Здравствуйте! Узнаете своих?
Они подбежали к ней, и Николай протянул руку:
— Поздравляю с вызволением из фашистской неволи! Где все ваши громадяне?
— Угнали нимци всих. Ой, диты мои диты, — заплакала и запричитала старуха.
Николай ласково взял ее за плечи:
— Не плачь, мамо. Мы их догоним. Вернем. Всех вернем.