- Поддерживаю, хороший тост. Что же ты, друг, даже на суд ко мне не пришёл?
- Прости, Серёга, так получилось. Запарки такие были, что башню сносило. Когда тебя арестовали, тут такое закрутилось, начали трясти торгашей. Ещё многих посадили. Почти всех директоров филиалов "Елисеевского" гастронома. Да и в Мосторге такой шухер навели. Трегубова тоже посадили. Его заместителей, начальников отделов...
- А на моей невесте тоже женился по запарке? - пристально посмотрев на Бориса, спросил Лютый. - Она сейчас дома?
- Нет, уехала к маме. С ночевой. Мария Фёдоровна сильно болеет.
- В Люберцы?
- Да.
- А чего же мать не взяли к себе? Вон у тебя какие хоромы.
- Мы звали, но она не захотела переезжать в Москву. - А твоя мама...
- Моя мама умерла в зале суда, во время вынесения мне приговора. У неё не выдержало сердце.
- Я знаю, - вздохнув, тихо сказал Борис. - Трагедия.
- Да, трагедия. За её смерть и за мою подставу, кое кому придётся ответить, - проговорил Лютый и на его побледневших скулах забегали тугие желваки.
- Будешь мстить? - с испугом посмотрев на него, тихо спросил Борис.
- Буду. Ну а ты всё там же - в Мосторге работаешь?
- Нет, я теперь директор ресторана и гостиницы "Интурист".
- Не хило приподнялся. А спиногрызами обзавелись?
- Нет.
- Чего так? Восемь с половиной лет живёте вместе.
- Не получается...У Лены какие-то там проблемы...по-женски и теперь она вообще стала совершенно безразлична к сексу, - вздохнул Борис. - Говорит, что у неё больше нет гормонов, а значит, нет и желания.
- Это в двадцать семь лет, и нет гормонов? Лапшу она тебе на уши вешает. Наверняка долбится с другими мужиками.
- Я ей верю и доверяю.
- Ну-ну, доверяй, - усмехнулся Лютый. - Она работает, или дома сидит?
- Галя работает директором турфирмы. Очень часто сама выезжает с ознакомительными турами за границу - изучает, как поставлен туристический бизнес в других странах. Серёга, если хочешь с ней встретиться и поговорить, так я не против, как только она вернётся...
- Да не напрягайся, незачем мне встречаться с твоей женой, расскажи лучше, как Шахиня поживает.
- А чего ей? Живёт, в своё удовольствие. Её теперь голыми руками не достанешь. Неприкасаемая!
- Неприкасаемая, говоришь? – процедил сквозь зубы Лютый, и глаза его налились злобой. – Ну, это мы ещё посмотрим. Телефон её знаешь?
- Конечно.
- Напиши.
- Зачем он тебе?
- Не твоё дело.
- Пожалуйста, без проблем, - пожал плечами Борис и видя, что Сергей злится, торопливо написав что-то на листке бумаги.
- Ну, вот и ладненько, - удовлетворённо хмыкнул Лютый, пряча листок бумаги в карман.