Больше всех старалась Анька. Напротив нее сидела Млава, которую мать увела от церкви до того, как все произошло, и сейчас девка изнывала от досады, что пропустила такое событие, — все губы искусала. Анютка ради возможности рассказать потрясающую новость свежему человеку временно оставила все свои раздоры с толстухой и под смех остальных девок тараторила, вытаращив от избытка чувств глаза:
— А Алексей как гаркнет на всю площадь! Проводите ее до дому, говорит, да держите крепче — по мужской руке честная вдова стосковалася! Вот позорище-то. А отроки-то… «твердой рукой»! Хи-хи-хи… А она как помчится бегом по улице-то! И сзади еще вон дядька Илья стоял, да как спросит: «Чего это она? Не глянулись отроки, что ли?» А все как загогочут! Да, говорят, вылечил Алексей бабу лучше лекарки! Так и Настена бы не смогла. А Просдока-то как старалась! И грудью на него напирала, и глазами стреляла…
— А боярыня-то! — подхватила Анькина заклятая подружка Прасковья. — Стоит, даже и бровью не дрогнет. Еще и улыбается! Будто наперед знает, что будет…
«Да, видно, знала она, на что Алексей способен. И не сомневалась ни в нем, ни в себе, как будто заранее обо всем договорились… Да нет, не договаривались — с одного взгляда друг друга поняли! Но что же они всему Ратному показать-то хотели? Что нет и не будет у Анны причин для ревности? Нет, не то, мелко это для боярыни… Вот! Боярыню она всем показала, а не прежнюю соседку! А рядом с ней — ее воеводу! И силу за их спиной! То-то она говорила вроде и для окружающих, но как бы поверх голов. Вот, значит, как у них тут… Знают цену силе и не стесняются показать ее. Отроки по знаку Алексея на кого угодно кинутся и не только под руки поведут, а из самострелов издырявят — не дай бог, кто-то Анну обидит. Или Алексею покажется, что обидели. Всему Ратному урок получился…»
Арина за размышлениями не одернула девку вовремя, а надо было. Подосадовала на себя и стала прикидывать, как исправить положение, ибо сейчас ее останавливать уже поздно: Анька нетерпеливо ерзала, видно, сомневалась, спрашивать или нет, но не выдержала — любопытство жгло. К тому же телега, на которой ехала Анна, была далеко и услышать их разговор боярыня не могла.
— Арин, а Арин? — Анька хихикнула. — А как же оружие-то?
— Какое оружие? — Аринка не сразу поняла, о чем ее спрашивают.
— Ну наше, женское… Чего, Продька-то не владеет им, что ли? Ты же тогда толпу татей разума лишила, даже и не подходя к ним, а она на Алексея-то аж грудью легла, а он вроде как вначале-то и правда поддался, а потом ее так… — Анька хмыкнула. — Ну до тебя-то ей далеко, но она же баба красивая, да такая вся при всем… Она чего-то не так делала?