— Ну конечно же такого быть не может. Скорее всего, дело было так: вдова Арина выстрелила просто в фигуру чужака, возможно даже именно в голову и целила, а тот во время полета стрелы повернулся, глянул на убегающих в лес баб, вот стрелу в глаз и поймал. Все понятно?
— Так точно, господин наставник! — привычно отозвались хором отроки. Анька немного повеселела и усмехнулась, пренебрежительно глядя на Петьку.
— То-то же! А теперь о том, чем действительно вам стоило бы восхититься, если бы взяли на себя труд хоть чуть-чуть подумать. Отрок Афанасий, о чем я говорю?
— А-а-а… э-э-э… не могу знать, господин наставник!
— Врешь! Прекрасно знаешь, да только говорить не решаешься, потому что наставника Андрея боишься — как бы язык не отчекрыжил. А вот как раз об этом поговорить следовало бы. Между собой-то наверняка шепчетесь, да и девкам уже… нашептали.
Судя по смущенным физиономиям отроков и зардевшимся лицам некоторых девиц, Алексей был прав.
«Это он о том, как она подол там задирала? При девках?.. Да ему-то там что интересным показалось? Не отрок, чай».
— Да, да! — продолжал тем временем Алексей. — Об этом говорю, об этом: как вдова Арина татей на открытое место выманивала. Отроковица Аксинья!
— А?
— Что значит «а»? Как отвечать положено?!
— Ой… Здесь, господин наставник!
— Представь себе, отроковица Аксинья, что то же самое пришлось бы делать тебе. Смогла бы ты ни движением, ни наклонением головы, ни выражением лица не выдать того, что знаешь о татях? Смогла бы ты вести себя так, чтобы они ни о чем не догадались?
Вместо ответа Аксинья густо залилась краской, да так, что заалело не только лицо, но даже шея.
— Понятно… С-садись. — Алексей досадливо махнул рукой. — Отроковица Мария!
— Здесь, господин наставник!
— Смогла бы ты точно рассчитать место, на которое надо выманить татей, чтобы и отрокам стрелять удобно было, и самой под выстрелы не попасть?
— Не смогла бы, господин наставник.
— Вопрос всем девицам: а вообще вы на такое решиться смогли бы? Да не сдуру, а хорошо подумавши? Отвечать не надо, и так все понятно. Поняли теперь, чем восхищаться надо?
— Так точно, господин наставник!
— Врете! Ни хрена вы не поняли.
«Хорошо, он не меня спросил. Я-то ведь тоже… „ни хрена не поняла“».
— Истинная сила воина, — продолжал Алексей, четко разделяя каждое слово, — не в оружии и не в броне, а в том, что он сам по себе оружие, а острое железо — лишь его режущая кромка. Женщина же, истинная ЖЕНЩИНА, боевая подруга, прикрывающая спину воина, тоже сама по себе оружие, но совсем другое. Не колющее, не режущее и не рубящее, а притягивающее и завораживающее, лишающее разума и осторожности. Защитить от него не может даже самая крепкая броня — одни лишь опыт и здравомыслие. Холодный рассудок, если угодно. Те, у кого их нет, перед женским оружием бессильны, как овца под ножом забойщика.