«Похоже, что они не доверяют собственным сотрудникам», — подумал изумленный Линд.
Одной из первых акций ЦРУ была поддержка партизан в Восточной Европе, пытавшихся сдернуть Железный занавес. Линд влился в ряды партизан и занимался почти тем же, чем во времена французского Сопротивления. Через агентов ЦРУ партизаны получали оружие и финансовую помощь. Линд разрывался между Западной Германией и Италией, где ЦРУ начало выделять средства Христианско-демократической партии, стремясь обеспечить ей победу над коммунистами на выборах 1948 года. Тогда ему казалось, что правительство США готово пойти на все, лишь бы не допустить распространения в мире коммунизма.
Разъезжая по всей Европе, Линд приобрел новые привычки: полюбил дорогие вина, отменную еду и экзотических женщин, пусть и не всегда в таком порядке. Он обнаружил, что гораздо проще иметь дело с женщиной, которую он, скорее всего, никогда больше не увидит, которая уйдет от него без сожаления, чем с той, которая ожидает от него больше, чем он хочет — или может — дать. Ни с одной женщиной у Линда никогда не завязывалось продолжительного романа. Поскольку особых склонностей к анализу своих чувств — или их отсутствию — у него не было, он частенько подозревал, что эта его особенность связана с тем, что он вообще не знал женского, материнского тепла. Даже в детстве он рос без матери, без сестры, воспоминания о которых могли бы смягчить увлечения молодости. И когда он возмужал, он воспринимал женщин лишь как нечто, приносящее наслаждение, и вряд ли большее.
«Все только к лучшему», — думалось ему теперь. Ни времени, ни желания стать семейным человеком у него не было. Ему никогда не удавалось даже представить себя женатым, с парочкой детей где-нибудь в живописном предместье, в монотонной череде дней. Кроме того, почти вся его жизнь проходит за границей, а это не способствует укреплению семейных уз.
Лучше, решил он, жить холостым. Лучше и проще.
В Вашингтон Линд вернулся в феврале 1949-го, куда вызвал его Гарри Уорнер.
— Пора налаживать регулярные поездки в Россию, — сказал ему Уорнер. — Как стало известно, русские приступили к испытанию своей бомбы, и нам следует взять это под контроль.
— Попасть в Россию не так уж просто, Гарри, — возразил Линд. — НКВД держит под подозрением всех американцев, приезжающих в СССР. Если вдруг им покажется, что человек не является тем, за кого себя выдает, они тотчас выставляют его под любым предлогом. Нам едва-едва удается удерживать там наших лучших агентов.
— Сколько времени тебе понадобится, чтобы обзавестись сносным прикрытием? — спросил Уорнер.