К тому времени, когда она должна была ощутить себя счастливейшей женщиной на земле, Фрэн стала думать, что мир вокруг нее рушится. Она одинока и нелюбима, муж ее бросил — и душевно и физически — именно тогда, когда он был нужен ей больше всего на свете. Она сводила себя с ума страхами, что он не вернется к рождению ребенка, что он окажется в какой-то далекой стране, когда у нее начнутся роды. Мысль о том, что ей придется рожать в одиночестве, без мужа, который обязан поддержать ее в самую ответственную минуту ее жизни, казалась ей непереносимой.
Фрэн часто безо всякого повода плакала, расстраивалась от малейшего пустяка. Она рыдала подолгу, доводила себя до истерик, и напуганная и растерянная Сейди, экономка, бегала звонить Кейт или Коллин Колби, чтобы те приехали в Саунд-Бич как-то успокоить Фрэн. Коллин во всем винила Джима, хотя муж и доказывал, что Джим выполняет в Европе ответственное задание. Ведь не нарочно же, защищал зятя Колби, Джим покидает свою жену, просто он человек долга. Кейт, озабоченная состоянием сестры, по-прежнему уговаривала ее посоветоваться с психиатром. По ее мнению, он помог бы Фрэн справиться с необоснованными страхами и подозрениями.
Вот был бы для них удар, узнай они, что он делает в Европе на самом деле!
Фрэн почувствовала приближение родов в полночь шестого декабря, в четверг. Она испугалась и потому позвонила единственному человеку, который мог ей помочь в эту минуту, — своей сестре.
— Кейт, — сказала она прерывающимся голосом, — у меня начались схватки. Джим в Риме, и я не знаю, что мне делать.
— Главное успокойся, — посоветовала Кейт, — я уже выхожу. А ты позвони доктору Эллерману и скажи ему, что я сейчас привезу тебя в клинику. Пусть он встретит, ладно?
Фрэн молча кивала, потом едва выговорила:
— Я позвоню.
Кейт приехала довольно быстро.
— Хорошо, что на дороге не было полиции, — сказала она легкомысленно, спускаясь по лестнице с сумкой Фрэн. — Ах, если бы было можно, я ездила бы куда быстрее!
— Ты сказала папе с мамой? — спросила Фрэн.
— Ну конечно, — ответила Кейт, — и когда уходила, отец как раз пытался дозвониться Джиму в Рим.
— Он не вернется раньше следующей недели, — мрачно заметила Фрэн.
— Да что ты говоришь, он сразу вернется, как только услышит о ребенке, — уверенно сказала Кейт, усаживая Фрэн в машину.
— Сомневаюсь, — покачала головой Фрэн. — Не думаю, чтобы он хотел ребенка.
— Чушь! — Кейт захлопнула дверцу и повернула ключ зажигания. — Даже если сейчас он не проявляет большого интереса, то все переменится, стоит ему впервые взять ребенка на руки. Вот увидишь.