Мушкеты вольтижёров тявкали в ответ, пробивая бреши в красных рядах. Кто-то вставал на ноги, скрежеща зубами от боли, кто-то отползал назад, оставляя кровавую дорожку. Шарп во всё горло проорал запрет помогать раненым. Во время сражений многие солдаты под предлогом переноски раненых сбегали из невыносимого ада поля боя, и Шарп, перекрывая стрельбу, барабаны и крики, объявил:
– Любого, кто оставит строй, пристреливать на месте! Сержанты, слышали?!
Они слышали, и раненые беспомощно истекали кровью.
Залпы гремели один за одним. Семь сотен пуль, пронизывающих в минуту пространство перед бруствером, вынудили вольтижёров расползтись по флангам.
– Капитан Брукер! Вашу роту назад на десять шагов и развернуть!
И правый фланг! Что, будь он проклят, делать с правым флангом?
– Стрелки, вправо! Вправо!
Парни Брукера палили теперь под углом к траншее, но их было слишком мало, чтобы всерьёз угрожать проклятым вольтижёрам. Взгляд Шарпа зацепился за вынырнувшего из травы француза. Тот прицелился прямо в него! Вспышка. Пуля угодила в металлическую накладку ножен палаша, и они кувыркнулись на перевязи. С башни над воротами треснула винтовка, и вольтижёр упал на спину с простреленным черепом.
Колонна надвигалась. Идти им было недалеко, от деревни до замка минуты три неторопливой ходьбы. Били барабаны, отсчитывая секунды до верной победы. Шарп пробежал вправо перед ротой Брукера в паузе меж залпами. Майора очень тревожил правый фланг.
С края колючих зарослей поднимались дымки, гремели выстрелы, и французы оттягивались назад, тревожно перекликаясь. Шарп улыбнулся с облегчением. Фредериксон, молодчага Фредериксон сообразил без подсказки прислать помощь! Офицер вольтижёров скакал к своим отступающим подчинённым, намереваясь, по-видимому, заставить их штыками прочесать кусты. Четыре или пять пуль вспороли на нём мундир, выбросив из седла. Его конь рванулся в сторону и, пробежав десяток шагов, попал под залп фузилёров.
Какофония битвы: вопли боли и ярости, залпы и разрозненная пальба, лязг шомполов и барабаны, неизменные барабаны.
Ряды солдат в красных мундирах редели. Прапорщик из роты Брукера сполз по насыпи, кровь текла из его уст. Блуждающий взор остановился на Шарпе и потускнел. Мёртвое тело дёрнулось, приняв ещё одну случайную пулю.
В разрывах дымной пелены Шарп разглядел вольтижёров шагах в двадцати от бруствера, разглядел двух неподвижных стрелков. Дальше рычало барабанами и топало тысяченогое чудовище, скаля длинные зубы-штыки. Вой, многоголосый вой доносился от него:
– Vive L’Empereur!