– Надо вовсе с башкой не дружить, чтобы сунуться сюда со штурмом!
– Согласен.
Атакующим Врата с запада пришлось бы карабкаться вверх, очень круто вверх, без малейшего шанса остаться незамеченными с перевала. Шарп обернулся. Три часа они с Харпером потратили на переправу через речушку, и большую часть этого времени их было прекрасно видно с замковых стен любому наблюдателю с подзорной трубой. Обрывистые подходы к перевалу не годились для артиллерии, и были едва проходимы для пехоты. Кто владел Вратами Господа, тот владел всей дорогой через горный массив Сьерры. Британцам повезло, что к девятнадцатому веку появились другие пути на юг, и перевал не представлял для наполеоновской армии ценности в плане обороны Испании. Однако то, чем погнушались французы, для Потофе являлось настоящей находкой.
Несколько птиц кружили над долиной. Харпер следил за их полётом с видом отсутствующим и блаженным. Орнитология была его главной страстью, его отдушиной, его убежищем от армейских тягот.
– Что за птахи? – полюбопытствовал Шарп.
– Стервятники. Парят, выискивают падаль.
Шарп хмыкнул. Возможно, обед для этих крылатых трупоедов сейчас подъезжал к перевалу на двух лошадях с мешком золота, навьюченным на третьей. Чем ближе была цель путешествия, тем сильнее на душе Шарпа скребли кошки. Девушку Потофе не отдаст, из чего следовало, что, взяв деньги, он и Шарпа с Харпером живыми не отпустит. Майор, поделился опасениями с ирландцем, но отклика не нашёл.
Сэр Огастес Фартингдейл Шарпу не понравился. Стрелка раздражала снисходительность полковника, его высокомерное удивление, когда он узнал, что у Шарпа нет часов, и прибыть к монастырю ровно в десять минут двенадцатого (как требовал Потофе в своём письме) майору будет затруднительно. Впрочем, тон полковника поменялся, стоило ему заговорить о жене. Любовный угар туманил разум шестидесятилетнего сэра Огастеса. Чувство это было сильнее воспитания и природной флегмы. Полковник Фартингдейл Шарпу не нравился, но по-человечески стрелок ему сочувствовал и готов был помочь.
Проход стал уже, дорога запетляла, пересекая высшую точку перевала у самых стен форта, на которых, как мог теперь видеть Шарп, было полно вооружённого народу. Солдаты стояли и за зубцами выходящего на перевал надвратного укрепления. Слева от тракта открылся монастырь. Обитель построили на самом краю перевала. Его восточная сторона была одноэтажной, а западная опиралась на дополнительные цокольные помещения. В кладке южной, обращённой к перевалу, стены зиял свежий пролом, закрытый изнутри одеялом. Шарп кивком указал на дыру Харперу: