Майор шёл, страшась каждого шага. Внизу громыхали приклады вышибающих дверь дезертиров. Трухлявые доски долго не продержатся. Полный муки стон на миг заглушил грохот. Раненого тащили по ступеням. Шарп вспомнил развороченное бедро с бело-алыми осколками кости и походя пожалел бедолагу. Угораздило же несчастного в Рождество-то. Накатила злость, и, отбросив осторожность, Шарп с рыком рванулся по ступенькам вверх. Он влетел в просторную комнату. Охранявшие её солдаты не знали, кого встречать: друга или врага, а потому замешкались. Ближайший к лестнице заплатил за нерасторопность жизнью, двое других дали дёру на северную стену. Шарп захлопнул за ними дверь, заложил брусом и огляделся.
Он был в прямоугольном высоком помещении с парой стрельчатых бойниц, выходящих в долину. Центр комнаты занимал заросший паутиной подъёмный механизм. Ржавый шкив, торчащий из потолка, обозначал место, где во времена оны стражи открывали и закрывали опускную решётку ворот. Имелась ещё одна винтовая лестница, и вела она, очевидно, на вершину башни, откуда люди Потофе обстреливали колонны фузилёров.
Вскарабкавшись по лестнице, Харпер сел перезаряжать многостволку. Фузилёры, пыхтя, затащили раненого. Шарп взял их сержанта за рукав:
– К каждому выходу – по два бойца с заряженными ружьями.
Майор подошёл к механизму. Его заинтересовали громоздкие барабаны, на которые когда-то наматывались канаты. Дерево было пыльным, но крепким.
– Сержант, попробуйте выломать любой из них и перекрыть нашим назойливым друзьям путь сюда.
Внизу грянули выстрелы, затрещали доски. Враг, наконец, выломал дверь. Шарп подбодрил сержанта:
– Успеете. Ублюдки дорожат шкурой и вот так, за здорово живёшь, сюда не полезут.
Два фузилёра, вцепившись в барабан, потянули его кверху. Крепёж скрипел, сыпалась труха. Тщетно. Встал Харпер, похлопал тяжело дышащего от непомерной нагрузки красномундирника по плечу и вручил ему семистволку с горстью пистолетных патронов к ней:
– Держи, приятель. Заряжай, как мушкет. А теперь отойдите оба.
Ирландец обхватил барабан ручищами. Его сила против крепости костылей, соединявших цилиндр с массивной балкой. Он понатужился, упершись ногами в пол. Лицо исказилось и покраснело. Барабан не сдвинулся.
Стерегущий лестницу фузилёр встрепенулся и навскидку пальнул вниз. Пулю он потратил не зря – на лестнице кто-то взвыл. Это охладит их пыл на какое-то время.
Харпер затейливо выругался и принялся раскачивать непокорную конструкцию туда-сюда. Мускулы перекатывались под одеждой. Пот крупными каплями стекал по щекам. Что-то оглушительно треснуло, и Харпер тяжело выпрямился в облаке пыли. Похожий на медведя, танцующего с бочкой пива, ирландец неуклюже понёс барабан к дверному проёму. Охранявшие лестницу красномундирники торопливо расступились. Харпер швырнул ношу вниз. Барабан шумно покатился по ступеням, набирая скорость, и застрял ниже, заткнув проход, как гигантская пробка. Харпер отряхнул ладони и ухмыльнулся: