Поискал глазами на берегу девочек и Дусю, но услышал ее голос подле себя.
— Далеко не заплывать!
Вода была теплая, и крепко пахло машиной.
— Испортили нашу Свирель, — сказала Дуся, и я понял, что она мне говорит.
— Фабрики загрязнили?
— Все вместе. Город, фабрики, заводы… Пожалуй, надо выходить, мазут плавает.
Мы разошлись по сторонам, выжимаясь, помогая друг другу выкручивать трусы. Шли домой довольные, словно дело сделали.
— Законно! — говорит Егор.
— Без булды! — откликался Вава.
Я все пытался рассмотреть сестер Смирновых, но они держались в стороне и помалкивали.
Дуся сказала:
— Теперь чайку выпить небось не откажетесь.
— Не откажемся! — сказал за всех Егор.
7
Дуся жила в общей квартире из трех комнат.
Мы сгрудились на пороге, но Дуся, отперев свою комнату, сказала громко:
— Смелей! Соседей нет. Они внуков в Москве нянчат.
Мы, однако, не больно осмелели. Прошли в Дусину комнату и кинулись к спасительному дивану, чтоб сесть и не шевелиться. Диван у Дуси был с высокой спинкой, кожаный и не столько широкий, сколько длинный. Мы все на нем уместились: Вава, Егор, Смирнов, обе его сестры и я. Мне пришлось, правда, сидеть у самого валика, рядом с девочками. Я замешкался занять место, а когда попробовал втиснуться между ребятами, они, злодеи, не пустили.
Дуся поставила на кухне чайник, вернулась, поглядела на нас и засмеялась.
— На улице все шустрые, а тут как воды в рот набрали. Наташа, Света, пойдемте чашки принесем. А ты, Вава, приемник включи. Чего, как воробьи, теснитесь? Стулья есть.
Она увела девочек на кухню, и я, вздохнув с облегчением, устроился на диване по-барски. Приемник стоял как раз возле меня.
Сказать честно, доживши до седьмого класса, я ни разу еще сам не включал приемника. А был он мне очень симпатичен, этот ящик, в котором умещался весь шар земной.
Загорелся загадочный зеленый глазок, в приемнике затрещало, запиликали передатчики, и вот уже чужой голос так и резанул по нашим нервишкам.
— Немцы! — узнал Егор.
Никто из нас в оккупации не был. Немцев мы видели пленных да в кино. Но сама их речь действовала, как опасность.
— Переключи! — крикнула из кухни Дуся.
Вава завертел ручками и нашел нашу волну: Игорь Ильинский читал «Хирургию».
Я любил веселые рассказы Чехова, но мне хотелось услышать голоса дальних стран. Улучил минутку. Ребята увлеклись конфетами, и я завладел колесиком, которому подвластны земные и небесные пространства. Увел красную стрелку на самый край шкалы, чтобы вдруг услышать позывной с полярной льдины, но услышал песни, джазы, шум, треск… Перехватил взгляд Дуси, оставил приемник в покое и попросил: