— Совершенно верно, — сказал он, подавляя усмешку. — Когда я впервые вас увидел, то подумал, что вы несколько глуповаты. А теперь я просто в восторге от ваших умственных способностей.
— Вот как! — гневно произнесла Дженнифер. — Надо же, мне вот тогда показалось, что вы очень умны. Оказалось же, что вы скорее туповаты.
Это оскорбление, оскорбление, за которое Грей мог запросто задушить кого угодно, только развеселило его, и он, запрокинув голову, заливисто расхохотался. Настороженно глядя на него, Дженнифер тем временем размышляла, а нормален ли этот человек, который холоден, когда с ним разговаривают вежливо, и смеется, когда ему грубят.
Грей отер выступившие на глазах слезы и покачал головой:
— Дженнифер, вы так далеки от всех этих глупых дамочек! Жаль, что у меня не хватило проницательности в тот момент, когда мы столкнулись в таверне. Вы на удивление быстро соображаете.
Дженнифер закусила губу, приняв его слова за извинения, которыми они и на самом деле являлись.
— Спасибо, — кивнула она, — за возможность учиться, которую вы мне предоставили. У меня нет слов, чтобы выразить, как я вам благодарна…
— Боже! — воскликнул Грей, и Дженнифер с удовлетворением отметила, что улыбка исчезла с его лица. — Никогда больше не говорите о благодарности, прошу вас. Благодарность! Да за что же вам меня благодарить?
Радость, отражавшаяся на его лице, сменилась вдруг виноватым выражением, и Дженнифер подумала, что ему, наверное, стыдно за ту ночь, когда он овладел ею. Так вот почему Грей всю неделю обучал ее верховой езде, пытаясь завязать с ней разговор! Вот почему он не хочет принимать ее благодарность!
Оказывается, у него на самом деле есть совесть.
Впрочем, Дженнифер не хотелось, чтобы он продолжал корить себя за свой поступок. Та ночь была и ее ошибкой. Это письма, которые она прочитала, настроили ее на романтический лад, это она сама сделала такое идиотское предположение, что он может проявить к ней внимание. Глупая, наивная дурочка!
Она решила поддержать разговор и взглянула многозначительно на прекрасную ярко-красную ткань своей амазонки, столь сильно отличающуюся от грубых колючих материй, которые она носила, живя в таверне.
— Хорошая одежда, верно? — спросила она.
Грей с удивлением посмотрел на нее и хмуро усмехнулся:
— Вы не настолько глупы или поверхностны, чтобы думать, что одежда имеет хоть какое-то значение.
— Так, — отозвалась Дженнифер, точно копируя интонации Кэтрин, которая учила ее правильно говорить, — может сказать только тот, кто никогда не носил домотканую одежду. Зимой в ней холодно, а летом вызывает раздражение кожи. — И она выразительно скривилась.