– …Ничего с ее смертью не изменилось! Да и что могло измениться!..
– Жень, но ведь ее теперь нет! Ведь мы… из-за нее…
– Это не совсем так. Не из-за нее, а из-за меня. Я стал другим…
– Не другим, Женя, не другим! Ты такой же… как тогда… и мы… А я всегда…
– Не стоит так…
– Но почему?! Ведь теперь все может быть по-другому… Мы, как прежде…
– …Все умерло…
Черт! И почему так плохо слышно? Я сделала еще шаг в их сторону, стараясь оставаться в зарослях кустов. В этот момент под моей ногой хрустнула сухая ветка. Я замерла. Парочка, наверное, посмотрела в мою сторону, но мне из-за листвы было плохо видно их лица. Во всяком случае, они на минуту замолчали. Я ждала продолжения выяснения отношений, но тут раздался четкий голос Евгения:
– В общем, так, Марин… Хватит все об одном и том же. Надоело, понимаешь?! Имей хоть гордость. Я тебе уже сто раз говорил, скажу и в сто первый и последний: не ищи больше со мной встречи. Мне и так неприятно, что мы в одной группе… Я с тобой встречаться не могу. Не не хочу, а именно не могу, понимаешь? А то, что Карина умерла… Ты права, ее, конечно, не воскресишь, но мои чувства к ней все еще живы… Поэтому не обижайся и прощай!
– Женя!!!
– Не надо, Марин! Оставь меня…
Я услышала шаги. Очевидно, наш герой удалялся с гордо поднятой головой. Я услышала, как девчонка всхлипнула. Потом еще раз. Когда я вышла из-за кустов, она утирала слезы платочком, отвернувшись от тротуара в сторону кустов, чтобы прохожие не видели ее слез. Невдалеке шел Евгений с перекинутой за плечо ученической сумкой.
– Здравствуйте, Марина, – сказала я, присаживаясь рядом с девушкой на скамейку.
Она посмотрела на меня не то испуганно, не то удивленно:
– А вы кто?
– Я – знакомая вашего однокурсника Жени Удовиченко, – я кивнула в сторону удаляющегося молодого человека, – и нам с вами надо бы поговорить.
– О чем? – насторожилась Марина.
Она смотрела на меня немного испуганно; слезы ее быстро высохли. Она сидела на скамейке – худенькая блондинка, симпатичная и нежная, но какая-то вся зажатая и чересчур правильная. Я чувствовала, что с раскрепощенной и раскованной Кариной она даже рядом не стояла. Да и в вопросе форм, судя по фотографии, бывшая домработница лихо обскакала эту Марину, по крайней мере, ее бюст был на три размера больше, а бедра – в два раза шире и круче.
– О чем поговорить? – переспросила я, как бы размышляя. – О вас и о Жене. О ваших взаимоотношениях.
Ее лицо сразу стало надменно-холодным. Она взялась за свою сумку, собираясь, как видно, встать и уйти.
– Подождите, – остановила я ее, – не торопитесь. Будет лучше, если вы останетесь и поговорите со мной.