Я почувствовала, что у меня от этой головоломки уже просто мозги закипают! Эта очередность: кто за кем пришел к домработнице, кто после кого ушел и кто вообще мог там оказаться, мне скоро уже будет сниться!..
А действительно, что это я все думаю и думаю об этом деле? Ведь мадам Удовиченко пока никто не арестовал, и еще неизвестно, арестуют ли вообще. Может, Мельников и его команда все-таки уцепятся за версию братца-уголовничка? Да, пожалуй, это было бы здорово: кровожадный тип все равно уже получил по заслугам за все свои деяния и теперь пребывает там, где его судят другим судом. А многострадальной Маргарите Игоревне хорошо бы обрести наконец покой.
Магазин был еще закрыт. Я постучала в дверь, и вскоре мне открыла сама хозяйка.
– Еще раз здравствуйте…
Она ничего не ответила, повернулась и пошла внутрь торгового зала. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Маргарита была в магазине одна. Она расставляла на полки вазочки, чайнички, бокалы, доставая их из больших картонных коробок, которые стояли на полу у ее ног.
– Маргарита Игоревна, – начала я, – вы знаете о том, что ваше положение более чем серьезное…
– Это почему это оно серьезное? – не переставая заниматься своим делом, с вызовом спросила женщина. – Я никого не убивала! Я вообще никому ничего плохого не делала. А между тем…
– Между тем вас видели возле дома вашей бывшей домработницы, и отрицать это бессмысленно.
Она повернулась ко мне. Взгляд ее не был ни радостным, ни приветливым:
– А если и видели, то что? Находиться возле дома еще не означает заходить внутрь.
– Согласна. Но возле дома вы все-таки были? – настаивала я.
– Ну, была! Да, была, и что теперь? Меня посадят? И сколько, интересно, дадут? Вообще, интересно, есть такая статья в Уголовном кодексе – «нахождение возле дома погибшего»?
– Вы хотели поговорить с вашей бывшей домработницей? – спросила я, стараясь не замечать ее сарказм.
– С ней без толку было говорить, – тяжело вздохнула Маргарита Игоревна и обреченно покачала головой.
– Почему? Вы уже пытались делать это? – догадалась я.
Она вдруг подошла к единственному стулу, который зачем-то стоял здесь, и обессиленно опустилась на него.
– Татьяна, не мучьте меня, прошу вас! Я так устала за эти полтора года!.. Мама была права: эта тварь принесла в наш дом столько несчастья! Я закрывала глаза на ее плохую уборку, на пыль и грязь, которые она оставляла повсюду, так она стала приворовывать!
– А вы знаете, Маргарита Игоревна, что это ваш сын…
– А почему он стал это делать, скажите мне! Ради кого? Ради этой потаскухи! До того, как он схлестнулся с ней, у нас в доме никогда ничего не пропадало, все мои украшения лежали чуть ли не открыто. Во всяком случае, мальчик знал, что в моей шкатулке много всякого добра. Но никогда, повторяю никогда ничего не пропадало. Боже, почему я не выгнала ее раньше?!