Обычно я интуитивно чувствую, насколько быстро могу ехать, нахожу свой предел и веду болид на пределе, и затем я выбираю одно из двух: либо «могу поднажать», либо «нет, все хорошо, что хорошо кончается». Мне не требуется много времени, чтобы это понять.
Через сиденье, спиной, я чувствую, как ведет себя машина. Мне также помогает то, что мой пульс на сорок ударов в минуту медленнее, чем у остальных пилотов, — таким образом, я спокойнее и лучше концентрируюсь.
Я становлюсь единым целым с машиной. Иногда я чувствую, что она такой же человек, как и я. Порой во время гонки я разговариваю с ней: «Останься со мной, пожалуйста!» или «Давай, вперед, сделай это!». Мне нужно строить с ней отношения, говорить с ней.
Когда я на пределе, я испытываю удовлетворение, так как понимаю, что вряд ли смог бы сделать это лучше. Удовлетворение от гонки – это одно, но когда речь идет о вождении на пределе, имеет значение только результат. Я всегда сражался со временем. В кокпите видишь только цифры, и чем меньше эти цифры, тем больше удовлетворения получаешь. Я чувствую, когда прохожу поворот хорошо, а затем цифры подтверждают это».
В первом сезоне за Ferrari судьба свела Михаэля с Джор-джио Асканелли, в прошлом гоночным инженером Сенны в McLaren. Асканелли довелось работать с обоими гонщиками, когда они уже многого добились, и он доподлинно знает, чем они отличаются. «Он думает быстрее остальных и водит машину на грани аута. Он всегда на пределе, вплоть до дискомфорта. Михаэль будет вести жестко все, что вы ему дадите, в то время как Сенна порой отказывался бороться, если машина не соответствовала его запросам. Михаэль делает то, на что у остальных кишка тонка».
Публика и ждет от гонщика, что он будет рисковать и делать то, на что у остальных кишка тонка. Если бы это было так просто, все бы этим занимались. На заре своей карьеры в Формуле-1 Шумахер обратил на себя внимание великого Хуана Мануэля Фанхио, который становился чемпионом мира пять раз в 1950-х годах. Незадолго до своей смерти в 1995 году Фанхио дал интервью немецкому журналу, в котором высказал свое мнение о Шумахере как о гонщике:
«Есть те, кто старается избежать неприятностей, и есть авантюристы. Мы, гонщики, авантюристы; чем сложнее что-то, тем сильнее нас это привлекает. один из самых талантливых гонщиков среди авантюристов. Для меня это стало очевидно уже в самом начале. Я видел, что все остальные – Бергеры, Мэнселлы или Алези – водят агрессивно и часто переходят грань, а Шумахер водит как прирожденный чемпион – быстро, стабильно, сбалансированно. Он инстинктивно чувствует машину. Такой стиль езды позволяет ему постоянно быть на пределе, 1 но не переходить грань допустимого.