По полу гулял сквозняк. Через открытую форточку в спальню проникали запахи талого снега, мокрого мха и влажной земли. Гарри–Том жадно вдыхал ещё недавно недоступные ему ароматы. Запахи воспринимались остро, ярко, будя множество приятных воспоминаний. Именно в такие минуты и кажется — вот оно, счастье!
— Нагини голодна. Нагини хочет много–много жирных сочных крыс! Самую большую и толстую добычу Нагини принесёт Хозяину…
Взбираться на разворошённую постель не было сил. Но спать на полу всё же нельзя. Увешенный соплями Тёмный Лорд — это как‑то несолидно. На ходу стащив с себя изгаженную пижаму, он вольготно развалился во всю кроватную ширь, и облегчённо прикрыл глаза. Весёлая весенняя капель убаюкала измученного Волдеморта. За окном занималась заря нового дня.
Лёжа на животе и подперев щеку рукой, Тёмный Лорд снисходительно наблюдал за стараниями Поттера. Тот пытался приручить поедающий мелкие камешки булыжник.
Гарри сильно вытянулся за зиму. Из взъерошенного худенького невысокого подростка он превратился во всё такого же лохматого долговязого юнца. Неуклюжий и угловатый с виду, как все его сверстники, он передвигался на удивление грациозно. Экономные движения, никакой суетливости… Всё же наследственный талант боевого мага так просто не спрячешь! Ещё и способности к анимагии. Жаль, Гарри–Том так и не нашёл времени для обучения. Интересно, а со сменой тела его анимагическая форма изменилась или осталась прежней?
— Смотри, уже совсем близко от моей руки гальку взял! — радостно сообщил Гарри, оглядываясь на Волдеморта, пока Камнегрыз деликатно хрустел подношением.
— Ты это и вчера говорил, и две недели назад, — зевнул Гарри–Том, — а как боялось оно тебя, так и боится.
— Неправда! Он привыкает понемногу. Просто… — Гарри сделал неопределённый жест рукой, изображая сложную духовную организацию ожившего камня.
— Просто дикое оно и глупое, — ехидно закончил Волдеморт.
— Ну–у, каков создатель… — многозначительно ухмыльнулся мальчик и, смеясь, увернулся от горсти песка.
Тёмный Лорд перевернулся на бок, сменив объект ленивого созерцания. Над морской пучиной вились чайки, явно карауля бронированного монстра. Почему‑то они активно его невзлюбили. Вот из глубины всплыло чудище, и вся стая, азартно вереща, кинулась на врага. Тот, разинув клыкастую пасть, звучно щёлкнул челюстями и снова погрузился на дно. Правду говорят — нет худа без добра. Новые обитатели морского берега внесли в сонный мирок приятное разнообразие. А как и почему они были созданы, Поттеру знать совсем необязательно.