Остаток дня проходит уже в привычных хлопотах. К вечеру я вышел проводить старого епископа. Непонятно с какого бодуна, но он вдруг срочно собрался куда-то ехать. И, глядя вслед отъезжающему кортежу старого священника, я вдруг ощутил какую-то легкую грусть. Сложный он был мужик, и не во всех вопросах мы с ним находили общий язык сразу. А вот отъезжает он — и как-то грустно мне становится. Что ни говори, а привыкнуть я к нему успел. Что греха таить — ощущая за спиной его незримую поддержку и мощный авторитет, мне было проще вести разговоры со многими местными жителями.
— Ну, и где наши гости? — нахмурившийся Лексли окидывает взглядом берег реки. — Не вижу никого.
— У них есть еще какое-то время. Не забывай, это нам ехать близко да по своей земле. А у них путь долгий, и друзей вокруг не так уж и много.
Что касается друзей, то здесь я могу быть абсолютно спокоен. Многодневное путешествие снабженных кольцами монахов по округе позволило нам с максимально возможной вероятностью установить всех адептов ордена, которые засели на подступах к замку. А после этого с выявленными начали происходить какие-то странные случайности: то ногу подвернет на крутом склоне, то на лестнице вдруг оступится. Кое-кто вином опился по неразумению. Так и не осталось в округе ни одного орденского соглядатая. Нет, какие то завербованные люди у них, безусловно, уцелели. Но ведь завербованному и вера уже совсем другая: не свой — купленный. Стало быть, достоверной информации о происходящем в замке у противника сейчас нет. И это только играет нам на руку.
Надо отдать должное иерархам ордена, на встречу они прибыли почти вовремя. Учитывая неблизкий путь, который им пришлось проделать, можно сказать, и вовсе не опоздали. Из леса не торопясь выехала группа всадников, человек десять. Основная их часть осталась на месте, а к реке направилось только трое.
— Ну, вот и гости пожаловали.
Трогаю коня и направляю его навстречу визитерам. Чуть подотстав от меня, следуют два Кота со взведенными арбалетами. Наши кони легко преодолевают неширокую в этом месте реку, и мы выезжаем на островок. Почти одновременно с нами на противоположный берег выбираются и трое гостей.
— Вы прибыли вовремя, — киваю я, приветствуя подъезжающих.
— Мы не опаздываем.
— Не скажу, что я очень рад вас видеть, хотя, думаю, что и вы ко мне особо теплых чувств не испытываете.
— Это так, — отвечает тот из них, что стоит справа.
На них широкие плащи с капюшонами. Лиц почти не видно, и только по голосу я могу понять, что передо мной человек приблизительно сорока — сорока пяти лет. Кисти его рук, держащие поводья, совершенно не напоминают руки затворника. Крепкие и мускулистые — это, скорее, руки воина.