– Ты выбрал путь шахида сам, и ты герой! – хвалил Серика астматический шейх. – Но если враг рода человеческого будет искушать тебя переменить свое решение, то помни, что обратного пути у тебя уже нет. Подвиг это твой, но, чтобы его свершить, мы потратили уже и потратим еще очень большие деньги! На эти деньги целый год можно кормить целую йеменскую или сомалийскую деревню, сотню детей, стариков и воинов Аллаха. Поэтому знай, что, если сегодняшний сорок первый рейс все же долетит до Америки, ты примешь прямо там позорную смерть от рук тех, кто сегодня зовет тебя своим братом и почитает как святого. Помни, такая же суровая кара обрушится на всю твою семью, на всех, кого ты любишь. Почет и богатая старость ждут родителей шахида, но смерть и позор ждут родственников предателя. И если услышишь в ухе своем шепот лукавого, то ответь, что младший брат твой должен учиться в лучшем медресе, а не сдохнуть, как собака, в сточной канаве. Старшая сестра шахида воспитает своих детей у семейного очага в почете и уважении, а сестру предателя муж вышвырнет на улицу в том, в чем она есть. Он призовет в свидетели почетных людей и трижды провозгласит, что женщине из такой семьи не место в его доме!
Молодой человек был полон страстной ненависти к неверным и ни на секунду не сомневался в правильности своего решения, равно как и в справедливости суровых правил ваххабитского братства. Но это было тогда, когда до подвига оставались недели, длинные бесконечные недели. Сейчас, когда срок настал, было страшно. И, глядя в остекленевшие зрачки своей спутницы, он понимал, что липкий, подлый страх пронизывает и ее.
– Здравствуйте... Я – Серик! Сериком меня зовут! – Он все же решил представиться и с большим трудом исторг собственное имя из пересохшего горла.
Залина не ответила. «А какое горе заставило ее пойти на это?» – задумался Серик о судьбе напарницы. Их специально не знакомили заранее – между двумя шахидами не должно быть никаких личных отношений или чувств.
Его раздумья прервались внезапно – в зал вошла та самая темнокожая девушка с зелеными глазами, которую он заметил совсем недавно в зале регистрации и которую до этого видел на подольском аэродроме. Она оставила молодому человеку на стойке приглашение и пошла к столику у окна. В мягком свете желтоватых ламп изумительная бархатная кожа ее казалась отлитой из самого настоящего молочного шоколада. Сев в кресло, она осмотрелась. Острый, даже немного жесткий взгляд скользнул по лицу Серика. Он не понял, узнала ли его темнокожая дива, но загнанное сердце будущего шахида забилось еще сильнее.