— Ольга, — сдержанно представилась она.
— Евгений Колесов, студент. Прибыл сюда на практику.
— Зарегистрируйте прибытие. А когда кончите практику — уход…
— Практика моя с ухода и начнется, — Колесов оперся ладонью о ствол дерева. — Понимаете, есть на Земле такое высшее учебное заведение, где людей учат размышлять и сопоставлять…
— По-моему, этому учат везде, где хоть чему-нибудь учат.
— Да, в рамках своей специальности. Нас же учат общему анализу окружающего мира, выявлению каких-то общих закономерностей…
Ольга повернулась лицом к дороге и замерла, вслушиваясь. Колесов тоже прислушался, но ничего особенного не услышал.
— А вообще, — закончил он сухо, — срок нашего обучения — десять лет. Вот и судите сами, сколько мы должны знать. — Он вскинул рюкзак, поправил лямки.
Женщина была сдержанна, и это передалось ему. Если б хоть раз она улыбнулась, он с удовольствием с ней поговорил.
— Маршрут у вас, — сказала Ольга деловито, — один-единственный — до базы. Это всего сто километров. Вездеход преодолевает их за четыре часа, вам потребуется…
— Три дня.
— Я отмечу ваш выход, но связи с базой у нас нет.
— Откуда она может взяться, если основные закономерности планеты еще неизвестны? — он притопывал, пробуя обувь. — Для того и иду…
Подъем начинался почти от самой дороги. Тропинка из насыпанного белого камня указывала направление. Вскоре она кончилась, еще несколько метров примятой травы, но вот и трава распрямилась, встала во весь рост.
— Эй, — услышал Колесов. Женщина внизу махала руками. — Выбор направления…
Он улыбнулся ее опасениям и показал на небо. Он двинется по солнцу, а если придется идти ночью — по звездам. Ничему их не учили так тщательно, как определению курса: по пням, по солнцу, звездам, компасу и мхам на Земле, по протяженностям каменных гряд на Сторожевой, наклону травы на Муравьиной, хвостам животных на… Это был уникальный случай, а здесь все укладывалось в банальные рамки.
Поднимаясь, Колесов дышал размеренно и спокойно, неторопливо передвигал ноги, помня старую поговорку горцев: «Ты быстро идешь, значит, скоро отстанешь». Он вновь очутился в своем мире, и след от встречи с Ольгой постепенно затягивался. Солнце было прямо перед Колесовым, и он знал, что должен идти только на него. Оно двигалось здесь все время по вертикали, не сходя с нее, и опускалось почти в той же точке, в которой появлялось, — с небольшим, незаметным для глаза отклонением. Линия его движения перемещалась, конечно, каждый день, и полный цикл такого перемещения означал, что прошел год. Но сейчас ориентир на солнце означал путь к базе, и сбиться в сторону было просто невозможно.