Матросы зашумели:
— Моряки не отступают! Еще не было случая, чтобы немец нас погнал! У нас, моряков, твердый закон — сам погибай, но товарища выручай! Плохо вы знаете, товарищ, матросов!
— Если вы так боитесь потерять свои пушки, то держали бы их в Питере, в музее, — съехидничал Лутковский.
— Молод ты, товарищ, говорить мне такие слова! — с возмущением проговорил Прахов. — Тебя еще на свете не было, когда я рисковал не пушками, а своей жизнью на царской каторге, будь она трижды проклята!..
Старый рабочий смотрел на моряка так сердито, что тот не выдержал его осуждающего взгляда и опустил глаза.
— Как ты смотришь на предложение моряков, товарищ Петров? — спросил Прахов.
Инженер внимательно рассматривал карту.
— Принять это предложение, конечно, можно, — задумчиво сказал он. — Но установить пушки на краю леса в густом ельнике и глубоком снегу не так-то легко, а времени у нас в обрез.
— Пусть только подойдут ваши пушки, мы их на руках перенесем в нужное место, — вмешался Вавилов.
— Ну что ж, если вы поможете, то все будет в порядке, — согласился Петров. — А гаубицы придется все же поставить за лесом. Из них прямой наводкой по движущейся цели стрелять трудно. Я предлагаю, когда подойдет немецкий эшелон, гаубичными снарядами разбить полотно железной дороги. Тогда поезд попадет к нам в руки со всеми пушками и пулеметами, а солдаты будут или перебиты, или разбегутся.
Матросы одобрительно зашумели.
В это время в избу вошел Орехов и доложил Прахову о прибытии дивизиона.
— Батареи стоят на шоссе около переезда. Куда их направлять? — справился он.
— А ну, братишки, поднимай всю матросню! Доставим пушечки, куда положено! — вскочил с места Вавилов.
Матросы, громыхая сапогами, выскочили из избы.
Чтобы не застрять в глубоком снегу, артиллеристы с помощью матросов соорудили из досок некое подобие полозьев, поставили на них пушки и вместе с моряками перетащили орудия в ельник.
Оборонительный рубеж моряков тянулся вдоль опушки леса, густо поросшей кустарником, который местами почти вплотную подходил к полотну железной дороги. Земля промерзла, лопат не было, и поэтому пришлось ограничиться сооружением вокруг орудий снежного бруствера. Никакого укрытия от пуль и тем более от артиллерийского огня снег, конечно, не давал, но служил хорошей маскировкой.
Гаубицы пришлось перевезти через перелесок и установить их прямо на проселочной дороге, проходящей сразу за узкой полоской леса.
Когда орудия были наконец установлены, уже совсем рассвело. Поземка превратилась в настоящую вьюгу. Завыл ветер, снег тучами кружился в воздухе, сильно ограничивая видимость.