— Это не домыслы, — пробормотал Северцев, ныряя в кресло, развернулся к экрану.
На экране, на фоне малинового «ковра» виднелась черная полоска, пересекавшая экран наискось.
— Тоннель! — прошептал Северцев.
— До него около трех километров, мы сейчас идем чуть выше, но командир готовится повернуть.
— На какой мы сейчас глубине?
— Почти два километра. До базы — шестнадцать, до Черноисточинска — двадцать три.
Северцев покачал головой.
— По нашим расчетам глубина залегания сети тоннелей не превышает полутора километров.
— Ты уверен? Северцев помолчал.
— Нет.
— Вот и проверим ваши расчеты.
Подземоход, продолжавший двигаться прежним курсом, начал поворот. Кресла снова изменили положение, удерживая ориентацию седоков по вертикали.
— Пойдем в кают-компанию, — предложил Вадим, — чаю попьем.
— А мы успеем?
— «Грызун» идет в режиме «крота», минут сорок в запасе у нас имеется.
— Пошли, — согласился Северцев, ощутив голод.
6
Прямая линия в растворе локатора, похожая на искусственный штрек, оказалась вполне, естественным разломом коры длиной около двадцати километров. Подземоход достиг его за час после обнаружения, какое-то время шел параллельно, изучая геометрически правильное явление природы, и лег на прежний курс.
Разочарованный Северцев нахохлился в кресле, переживая нечто вроде угрызений совести. Получалось, что его гипотеза об искусственном происхождении сети тоннелей неверна, и он напрасно уговорил руководителя экспедиции двинуться к Черноисточинску, предполагая под этим городком наличие подземного «города», узла стыковки тоннелей. Добавил переживаний и Сурков, заметив, что для науки отрицательный результат — тоже результат. И Олег, не зная, куда себя деть, угрюмо занялся исполнением своих обязанностей, положенных ему как члену экипажа.
Однако переживания его длились недолго.
Уже через два часа подземоход достиг вершины древнего мантийного плюма под Уралом, расположенной чуть восточнее Черноисточинска, и обнаружил еще две прямые линии в недрах земли, похожие на коридоры. Или на более плотные рудные тела. Линии сходились в одном месте, а это по мысли Северцева подтверждало гипотезу о нахождении здесь узла соединения тоннелей, и он заявил об этом Вадиму.
— Подползем ближе — увидим, — ответил тот сочувственно.
Подземоход ненадолго остановился над горбом плюма, — температура горных пород вокруг сразу подскочила на полсотни градусов, — а потом устремился к удивительно ровным линиям, которые могли быть как тоннелями, так и естественными границами разноплотностных сред или разломами коры.
Однако на этот раз Северцев мог праздновать победу: линии и в самом деле оказались искусственными выработками, ровными, неповрежденными, а самое главное — снабженными системами вентиляции! Несмотря на то, что штреки эти располагались под землей на глубине трех километров, заполняющим их воздухом можно было дышать.