На площади Синей травы и прилегающих к ней улицах столпились несметные толпы народу; услышать, что говорилось со старинного памятника, могли лишь стоявшие поблизости, и жрецы расставили повсюду своих глашатаев, которые слово за словом должны были передавать народу речи, звучавшие с пьедестала.
Ближние ряды, где стояла и Майда, видели, как на этот пьедестал вывели шестерых пришельцев со связанными руками и ногами, в серебристых костюмах. На их одеяние из толпы показывали пальцами, и люди щелкали языками.
«Предков» поставили на нижнюю ступень пьедестала. Дюжие бородачи с дубинками расположились подле них.
Вверху, у самых копыт чугунного коня, появились взъерошенный вождь и Жрец в краденой пурпурной мантии.
Судил «преступников» якобы от имени всех людей Земли единолично Урун-Бурун.
Он же и начал «следствие».
На верхнюю ступень вызвали свидетеля, жреца-соглядатая Гнидда. Урун-Бурун спросил его, как выследил он обвиняемых и что видел собственными глазами, добавив, что бурундцы не потерпят лжи.
Гнидд с готовностью заговорил. Преследуя парочку, которую счел беглыми (он не назвал их имен), от Города Руин до древней насыпи, пересекающей синюю сельву, он увидел в небе Божество. Пал ниц и, как оно указало, поспешил в сторону, несмотря на то, что пришлось проникнуть в жуткую сельву, куда никто не ходил.
Потом, ведомый велением опять же Божества, он углубился в непроходимые заросли, пока не наткнулся на озеро, к которому и вела его небесная воля.;
Там и пришлось увидеть ему своими глазами, как Божество сбросило с неба в озеро длинную скалу с огнем, от которой пошли круги по воде.
Ему долго пришлось ждать, пока разбуженные небесным камнем предки, лежавшие в спячке на дне озера, пробудятся, и лишь перед восходом солнца, выпуская на поверхность зловонные пузыри, стали они один за другим подниматься со дна и выходить на берег.
Вождь спросил, как определил свидетель, что со дна озера поднялись именно ненавистные предки?
Гнидд ответил, что, стараясь услужить Божеству, подобрался к ним поближе и услышал, как они болтают между собой тягуче и запутанно. Но все же отдельные слова их походили на человеческую речь. И он уловил, что они говорят о тысяче лет, спустя которые возвращаются обратно. Очевидно, на этот берег.
Гнидд снова, якобы по внушению Божества, кинулся скорее в Город Руин, чтобы привести к озеру великого вождя с воинством для захвата опасных преступников, готовящих нападение на мирных бурундцев.
Отнюдь не по велению свыше, а со страху умолчал Гнидд о том, кого он преследовал. Анд, передавая полумертвого сына, пригрозил ему предъявить священные ножны Жреца, если будет сказано лишнее про него, Эльму или звездного мальчика, которого хотел зарезать его сынок.