— Отложим, — сказал я. — Вот он.
Что бы ни предпринял сейчас О'Нил, все ставило нас в затруднительное положение, потому что привратник уже обратил на нас внимание, даже пытался подозвать Герба для какого-то пассажира. О'Нил бросил в нашу сторону взгляд, и я забился в угол, чтобы он меня не заметил. Потом он что-то сказал привратнику, и тот в ответ покачал головой. Хуже этого ничего не могло быть, разве что О'Нил направился бы к нам и увидел меня.
— Паршиво, — заметил Герб. — Он ждет такси и нам придется последовать за ним, а когда он вернется, привратник скажет, что за ним следят.
— Что же прикажешь делать? — озлился я. — Переодеться цветочницей и торговать на углу фиалками? В следующий раз ты сам разработаешь операцию. Кто знает, может быть, мы еще схватим его по обвинению в убийстве? Хотя мне лично кажется, что вся идея слежки за ним — пустая идея. Заводи! Он садится в такси!
Мы двинулись следом.
— Чушь какая-то, — проворчал Герб. — С тем же успехом мы можем подъехать к нему и спросить, куда он держит путь.
— Помалкивай, — оборвал его я. — У него нет причин думать, что за ним следят, если только его кто-нибудь не спугнул, вот тогда наше дело швах. Держись поближе, чтобы не отстать на светофорах.
Герб хорошо знал свое дело. Движение в воскресное утро было небольшое, и вскоре вслед за О'Нилом мы выехали на Сорок шестую улицу. Там О'Нил свернул влево. Через квартал, на Лексингтон-авеню, он снова свернул и остановился перед Гранд-Сентрал. Герб тоже затормозил. Нас разделяли две машины. Выходя, я подмигнул Гербу: «Ну, что я тебе говорил? Он хочет бежать! Увидимся на суде». Как только О'Нил рассчитался с таксистом и направился в здание вокзала, я последовал за ним. Я все еще не верил, что эта затея к чему-нибудь приведет. С большей приятностью я провел бы воскресенье у друзей в Гринич-виллидж за покером и виски. Тем временем О'Нил, ничего не подозревая, шагал по длинному коридору, затем пересек главный вестибюль с уверенностью человека, имеющего определенную цель. Наконец он свернул, но не к выходу на платформу, а к лестнице, ведущей наверх, в почтовое отделение. Я убавил шаг, не выпуская О'Нила из виду. Он подошел к окошку, протянул квитанцию и минуту спустя получил посылку.
Хотя я находился в метрах двадцати от О'Нила, посылка сразу насторожила меня. Это был небольшой квадратный кожаный чемоданчик. Он взял его и направился к выходу. Теперь я опасался не столько быть обнаруженным, сколько потерять О'Нила. Я буквально наступал ему на пятки. Он вдруг остановился, сунул свою ношу под пальто, прижал поплотнее рукой и застегнулся на все пуговицы. Потом, вместо того, чтобы вернуться к подъезду, выходящему на Лексингтон-авеню, он пошел к выходу на Сорок вторую улицу и, выйдя, направился к отелю «Амбассадор», где обычно стояли такси. Меня он не видел. Вскоре подошло такси, он сел и хотел было захлопнуть дверцу, но я решил, что дело так дальше не пойдет. Конечно, было бы не худо узнать адрес, который он дал шоферу, но я понимал, что если из-за какой-нибудь случайности потеряю из вида кожаный чемоданчик, то мне придется искать другую работу. Я подбежал и придержал дверцу.