Но тут же вздрогнула земля, и одна из машин Игоря скрылась за стеной разрывов — пикировщики, про которых все забыли, свалились как снег на голову, забросав зенитчиков бомбами. И снова водитель спас машину, выдернув из-под смертельного града. Заложив крутой вираж, немец пошел на второй заход, выпустив из вида вторую машину… Под огнем «Вяза» самолет просто развалился в воздухе, шансов выжить у летунов не было…
Игорь с трудом выбрался из башни самоходки. На дороге горели боевые и транспортные машины, суетились люди, слышались крики команд, стоны раненых. Немцы улетели. Улетели, полностью уничтожив зенитное прикрытие колонны. Глядя на разбитые машины, хотелось кричать, выть, кататься по земле, но… Игорь просто стоял. Стоял и смотрел жестким взглядом на принесшее смерть небо.
Бруно Шредер
Несмотря на внезапность атаки, русские зенитки смогли взять плату за свою гибель. Два «юнкерса» осыпались дождем обломков на колонну, но самой большой неприятностью для Шредера стал доклад ведомого командира второго звена фельдфебеля Курта Вассермана о том, что машина повреждена русскими зенитками и он вынужден уходить к линии фронта. Оставалось надеяться, что русским истребителям будет не до него. К счастью, как оказалось потом, Курт, хоть и не дотянул до аэродрома, но благополучно миновал линию фронта и даже к вечеру вернулся в расположение части.
Но обо всем этом обер-лейтенант узнал значительно позже. Сейчас же его занимали русские истребители, навалившиеся частью на истребители прикрытия, а другой частью стремящиеся пробиться к Ю-87. И им это вполне удавалось. Три бомбардировщика, пилоты которых увлеклись атакой беззащитных грузовиков русских, были атакованы парами Яков. Бруно быстро оценил ситуацию. Два экипажа, вслед за которыми неслись пары русских истребителей, были обречены — в пылу боя они выбрали курс, выводивший их прямо под приближающуюся массу русских самолетов. У одного хватило ума и везения, чтобы со снижением уходить на запад. Шредер приказал поредевшему второму звену атаковать «иванов», преследующих эту машину, и вместе с ней уходить на свой аэродром. Больше ничего для управления боем он сделать не успел. Русские быстро извлекли урок, потеряв четыре истребителя, накапливали силы. На экспериментальную эскадру навалилось около пятидесяти «иванов».
— Всем «орлам» — в круг! Собраться в круг. Время подлета «альбатросов» — семь минут. Держаться.
Оберст Кремп летал давно. И воевал давно. А на русском фронте — целую вечность. Год и двести боевых вылетов. Для понимающего человека, хоть раз сталкивавшегося с русскими зенитками и истребителями, это значило очень много. Пройдя сквозь ад штурмовок, оставшись живым, записав на свой счет даже два русских самолета, он получил самое главное. Нет, не награды, хотя и ими его не обделили, а опыт. Вот и сейчас он понимал, что будет трудно. Но все шансы отбиться у его пилотов есть. Надо только держаться. Русские стянули к ним практически все истребители на этом участке фронта. Но Люфтваффе сегодня подготовилось. Еще семь, нет, — уже пять минут, и на измотанных боем русских свалятся еще четыре эскадрильи прикрытия. Сорок шесть машин.