Главный инспектор Паркер, оставив группу друзей, пробрался сквозь толпу и поклонился герцогине.
— Ну что, Питер? — спросил он, поворачиваясь к Уимзи. — Чисто сработано?
— Чарльз, — сказал Уимзи, — я не должен был оставлять вас одного с этим делом. Вы ошиблись, старина.
— Ошибся?
— Она этого не делала.
— Да бросьте вы!
— Это все очень убедительно, может, даже неопровержимо, но это не так. Она этого не делала.
— Но вы же на самом деле так не думаете?
— Думаю.
Паркер выглядел несчастным. Он всегда верил Уимзи и, несмотря на это, все-таки колебался.
— Но, дорогой мой, где же здесь слабое место?
— Его здесь нет. Все построено чертовски прочно. Здесь все правильно, за исключением того, что девушка невиновна.
— Вы превращаетесь в обычного психоаналитика, — сказал Паркер с неловким смешком, — правда, герцогиня?
— Хотела бы я познакомиться с этой девушкой, — ответила герцогиня в своей обычной непрямой манере. — Такое интересное и действительно замечательное лицо, хотя и некрасивое в строгом смысле слова, но это еще интереснее, так как красивые люди часто бывают глупы. Я читала одну из ее книг. Действительно, вполне приличная и так хорошо написана. Я не могла угадать убийцу до двухсотой страницы, очень умно, потому что я их обычно определяю странице на пятнадцатой. Очень любопытно, должно быть, писать книги о преступлениях, а затем быть самой обвиненной в преступлении, кто-то может сказать, что это Божья кара. Интересно, смогла бы она, если она этого не делала, сама найти убийцу? Я не думаю, что авторы детективов могут что-то расследовать в реальной жизни, за исключением, конечно, Эдгара Уоллеса, который, казалось, был одновременно во всех местах, и дорогого Конан-Дойла, и этого черного мужчины, как же его звали, и, конечно, Слейтера, такой скандал!.. Хотя я сейчас припоминаю, что это-то было в Шотландии, а у них такие странные законы, особенно относительно брака. Ну, я думаю, мы скоро узнаем — не обязательно правду, а то, что присяжные подразумевают под этим.
— Да, они заседают дольше, чем я предполагал. Но, послушайте, Уимзи, я бы хотел, чтобы вы сказали мне...
— Слишком поздно, слишком поздно. Вы же не можете все начать сначала.
«И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!»
[2]Сейчас ничто не имеет значения, кроме мнения присяжных. Я полагаю, мисс Климпсон как раз в данный момент им это втолковывает. А уж если она начала, ее не остановить, пока сама не остановится.
— Ну, они уже заседают полчаса, — сказал Паркер.
— Все еще ждешь? — спросил Сэлкомб Харди, возвращаясь к столу прессы.