– Спасибо, что предупредили, Ксения Владимировна, – поблагодарил я и вернулся к себе.
Вызвал «скорую помощь», разумеется не городскую, а частную, сделал коротенькую запись в карту Берсяевой и спросил, не хочет ли она чая или кофе.
– Чай, который я пью, вы здесь не найдете. – Берсяева томно вздохнула и повела глазами. – А вот белого сухого вина я бы выпила любого. От него так приятно кружится голова. Как после секса…
– Давайте договоримся не обсуждать темы алкоголя и секса! – Я немного повысил голос.
Одергивать нужно сразу, пока не занесло.
– А у вас сильные руки. – Берсяева прикрыла глаза. – Теплые и пальцы не шершавые. Ненавижу шершавые пальцы… Неприятно.
– Татьяна, я поручаю Дарью вам. Позаботьтесь о ней до приезда «скорой».
– Хорошо, Сергей Юрьевич.
– Хорошо будет, если приедут два или три мальчика, – мечтательно протянула Берсяева. – В автомобиле так здорово…
«Они ее еще не возьмут, чего доброго. Потребуют вызвать психиатров», – испугался я, но сразу же вспомнил, что к Берсяевой должна приехать частная «скорая», а эти ребята беспрекословно возьмут любого больного. Ну – почти любого.
Гадкой Берсяевой все же удалось вогнать меня в краску. За те полчаса, которые мы провели в ожидании «скорой», она рассказала нам, что половую жизнь начала с одиннадцати лет и сильно об этом жалеет – надо было бы начинать еще раньше. Затем она стала нахваливать себя, причем делала это откровенно, нисколько не стесняясь нас с Таней. Пикантные подробности сыпались одна за другой. Когда Берсяева начала рассуждать о преимуществах и недостатках анального секса, я не выдержал и попросил ее хоть немного полежать молча. Странно, но она послушно умолкла. Наверное, самой уже надоело.
Состав приехавшей бригады Берсяеву заметно обломал. Две женщины – врач и фельдшер – и еще один фельдшер, молодой парень. Специализированная неврологическая бригада прибыла по поводу – «кратковременная потеря сознания неясной этиологии». В поликлинике меня бы за подобный диагноз убили бы – непременно потребовали бы выставить более конкретный диагноз, пусть даже и под вопросом. Но зачем городить огород вокруг да около? Лучше писать то, что есть. Нервную анорексию я указал сопутствующим диагнозом.
Когда Берсяеву увезли, я пошел на доклад к директору.
– Долго ее продержат в стационаре? – спросила Эмилия Леонардовна.
– От силы пару дней, если только она сама не захочет остаться. Но для этого она должна осознать…
– Что она может осознать?! Что?! – Эмилия Леонардовна осторожно, чтобы не испортить прическу, прижала кончики пальцев к вискам и еле заметно покачала головой. – Я живу как на пороховой бочке! Все время жду какого-то скандала с участием Берсяевой! Вы же знаете, как у нас любят подхватывать и разносить все сексуально-пикантное, и можете представить, как это скажется на репутации нашей гимназии! Это будет конец! Аут! Я уже предупреждала всех педагогов-мужчин в отношении Берсяевой, постоянно напоминаю охранникам… Чему вы улыбаетесь? Не так давно она изобразила, что подвернула ногу возле ворот, и все порывалась забраться в будку к охранникам. Хорошо, что они ее не пустили. А если бы пустили?! А? Боже мой! За что мне такое наказание?! Ну, допустим, сотрудников я могу предупредить, а что мне делать с учениками? Вот сегодня Брюков мог бы ее… ну, вы понимаете. И что дальше?! А если бы он еще подцепил бы от нее какую-нибудь инфекцию? От Берсяевой всего можно ожидать!