— Потому что я судила о нем по твоим словам. Ведь ты рассказала мне только про маскарад, а про то, как Елагин спас тебя от грабителей, даже не заикнулась. Он же рисковал жизнью ради незнакомой женщины: ведь там было четверо здоровых бандитов, а у Елагина даже не былое собой оружия! А ты, — Виолетта укоризненно посмотрела на Юлию, — так и не прониклась к нему благодарностью. Ты только злилась и досадовала на него за то, что он не желал поддаваться твоим чарам и бросать ради тебя невесту. И мне кажется, — в раздумье прибавила она, — что ты и сейчас еще продолжаешь на него злиться. Поэтому ты и отвергла его, а вовсе не из-за его поведения на маскараде!
Юлия бросила на нее сердитый взгляд.
— Я смотрю, дорогая Виола, ты сумела разобраться в моих чувствах лучше меня самой. Пожалуй, после такой отповеди мне следует одуматься и самой сделать Елагину предложение. Вот только, — ее глаза насмешливо блеснули, — я не уверена, что он его примет. Или ты забыла? Он же сам признался мне, что ехал сюда вовсе не затем, чтобы свататься, а только из любопытства!
— А что он еще мог тебе сказать, когда ты устроила ему такой «теплый» прием? — усмехнулась Виолетта. — Он ведь должен был как-то спасти свое самолюбие!
— Слушай, а может, тебе самой выйти за Матвея Елагина? — внезапно предложила Юлия полусерьезным, полушутливым тоном. — Ты ведь у нас тоже… невеста с завидным приданым, а Елагин, как я понимаю, весьма тебе понравился.
К ее изумлению, Виолетта вдруг смущенно покраснела.
— Да, понравился, — со вздохом призналась она, — только не Елагин, а… его друг.
— Как? Этот напыщенный франт Загрядский?
— Он вовсе не напыщенный франт, — горячо возразила Виолетта, — а очень милый, добрый, простой и веселый человек. Сказать по правде, мне даже немного совестно, что я так издевалась над ним, — ее губы тронула виноватая и одновременно озорная улыбка. — Но теперь ничего не исправишь.
— Та-ак, — мрачно протянула Юлия. — Получается, что я — злодейка, а все остальные — невинные ангелочки? Нет-нет, милая Виола, не надо ничего говорить! Ты уже и так сказала больше, чем было нужно. — Юлия оскорблено надулась и быстро направилась к дому, не глядя на расстроенную подругу.
Немного помедлив, Виолетта тоже пошла в ту сторону. Она досадовала на себя за излишнюю прямолинейность, которая уже не раз приводила к подобным ссорам. Правда, Юлия не у мела долго сердиться и Виолетта не сомневалась, что они очень быстро помирятся. Княжна Прозоровская была великодушна и легко прощала обиды… за исключением случаев, когда задевали ее самолюбие. А именно это и сделал Матвей Елагин четыре года назад.