Да, правильно. Все это время нас было всего двое в этой «Комнате отмены». Неспособные вырваться, даже не пытающиеся вырваться из этого маленького, крохотного пространства размером с классную комнату, мы все время были рядом друг с другом. Но я не соизволил этого заметить, потому что для нее я был врагом.
Я усаживаюсь за свою парту.
Она сидит за соседней.
…Невероятно. Всего лишь вообразив, что она сидит рядом, я смог успокоиться немного. Несмотря даже на то, что это она меня убила.
* * *
Неужели из-за этого?
Из-за этого? Что значит «из-за этого»? Не понимаю. Не могу понять собственные чувства. Но вновь становится холодно. Резко, сразу. Нет, еще хуже. Мое тело уже промерзло до костей, но теперь оно остывает до абсолютного нуля, наполняется болью и затвердевает.
— Меня зовут Ая Отонаси. Рада со всеми познакомиться.
«Новенькая» держится почти как нормальная новенькая — с легкой улыбкой, немного стеснительно.
— …Какого черта?..
Не понимаю, что все это значит.
Нет, если честно — понимаю.
«…Нельзя сказать, что не действует; по правде, очень даже действует. Если бы я сдалась и прекратила вспоминать, „Комната отмены“ захватила бы меня сразу же. Я бы продолжила бессмысленно существовать в этих бесконечных повторах. Это так же просто, как пролить воду из чашки, стоящей у тебя на голове», — звучит у меня в голове голос, который я уже слышал когда-то.
Гляжу на нее, стоящую на возвышении. Рассматриваю черты лица и прихожу к выводу, что это она и есть, — но не могу в это поверить.
Она — Ая Отонаси?
Не может быть. Не может быть, чтобы она сдалась.
Да — даже если она поняла, что человек, за которым она гонялась через более чем 20000 «новых школ», невиновен, и все, что она до сих пор делала, было зря, — ни за что она бы не сдалась! Ни за что! Ни за что, никогда в жизни она бы не сдалась!
Это просто — не в ее стиле.
Моих одноклассников уже вдвое меньше, чем было, остальные были «отменены». Тем не менее, все оставшиеся забрасывают ее вопросами. Она отвечает коротко и просто, но вежливо. Она не отталкивает их своей холодной, неприступной манерой держаться, как раньше.
Почти как нормальная новенькая.
Эта сцена невозможна. А значит, она фальшивая. Ложь. Все здесь ложь. Значит… Ая Отонаси — тоже ложь?
…Я не…
…Я не…
— Я не допущу этого!
Даже если все остальные согласны, я нет.
Я не позволю Ае Отонаси стать фальшивой.
— …В чем дело, Хосино? — спрашивает почему-то Кокубо-сэнсэй. Лишь тут я замечаю, что поднялся на ноги.
Я кидаю взгляд на Моги-сан. Весь класс смотрит на меня, она в том числе. Но, как обычно, по ее бесстрастному лицу невозможно определить, что она думает.