— Ну… да.
— Отсюда я делаю вывод, что это может входить в намерения «владельца».
— Э… э?..
— Ты туп, как всегда. Проще говоря, в о з м о ж н о, т о, ч т о т ы с о х р а н я е ш ь п а м я т ь, в и н т е р е с а х «в л а д е л ь ц а».
Назначение «Комнаты отмены» — сохранять мою память?
— Не может быть. Я ведь не всякий раз вспоминаю, ты же знаешь? Если б не ты, я, наверно, терял бы память так же, как остальные.
— Да, можно согласиться, что моя гипотеза не лишена недостатков. С другой стороны, можно также сказать, что твое сохранение памяти просто такое же дефектное, как возвращение времени «Комнатой отмены». Такое противоречие — в пользу моей гипотезы, потому что если ты сохраняешь память, прошлое как раз нельзя вернуть в точности.
Да, такое правда возможно. Но почему-то мне не удается увидеть в этом смысл.
— Сначала объясни, в чем вообще смысл позволить мне сохранять воспоминания?
— А я почем знаю? — резко, как отрубая, произносит она и потом добавляет: — Но я знаю, какое чувство движет людьми больше всего.
— И какое?
Отонаси-сан заглядывает мне в глаза и отвечает:
— Любовь.
— …«Любовь»?..
У нее сейчас настолько пугающее лицо, что я не могу ухватить сразу же, что она говорит. Ааа, любовь?
— Отонаси-сан, это было довольно мило с твоей стороны.
Отонаси-сан сверлит меня холодным взглядом.
— Что именно? Такая сильная любовь ничем не отличается от ненависти.
— Любовь, как ненависть? — озадаченно переспрашиваю я. — Д-да они же совершенно разные!
— Они одинаковые. …Нет, они, конечно, разные. Любовь хуже ненависти, потому что люди сами не подозревают, насколько это чувство грязное. Это просто отвратно.
Отвратно, хм…
— Но сейчас это неважно. Кадзуки, тебе ничего в голову не приходит?
— В смысле, кто-то, кто в меня влюблен, да? Да нет, никого…
Я начинаю отнекиваться, когда внезапно вспоминаю.
Есть один человек.
Если она не шутила, когда звонила мне по телефону, — есть один человек.
— Похоже, ты кого-то вспомнил.
— …
— В чем дело?
— …Эээ, в общем… ведь девушка, которая меня любит, не обязательно и есть виновница, верно?
— Разумеется. Одного этого даже близко не достаточно, чтобы решить, этот человек — виновник или нет. Однако это не означает, что здесь не стоит покопаться получше.
— Нет… в общем… она никак не может быть виновницей.
— Почему ты так уверен, что она не «владелец»?
Я просто не хочу, чтобы виновницей оказалась она. И сам сознаю это.
— У нас бесконечное количество шансов, пока мы в «Комнате отмены». Мы используем любую возможность подобраться поближе к «владельцу».
— …Однако до сих пор этот способ не принес тебе особого успеха, верно?