«Ааа, ну хорошо. Стало быть, мне просто надо признаваться снова и снова, пока ты не согласишься, верно?»
Не может быть.
Не может быть.
Не может быть.
Не могу поверить в такой бред.
Это просто совпадение. Это должно быть обычное совпадение, но воспоминания, всплывающие у меня в мозгу, чересчур необычны, чтобы я их мог просто выдумать…
— …Мария, какая у тебя любимая еда?
— …Чего это ты вдруг? — и Мария хмурит брови. — …Эй, что с тобой, Кадзуки? Ты плохо выглядишь!
— …Знаешь, я больше всего люблю умайбо.
Я показываю ей то, что только что достал из сумки.
Пачку умайбо.
— Больше всего люблю со вкусом кукурузного супа. Но об этом я никому не говорил, потому что всем до лампочки. Я часто их ем в классе, но в отношении вкуса я, так сказать, часто изменяю своей любви и все время ем разные. Никто не может знать, что со вкусом кукурузного супа я люблю больше всего!
«Но со вкусом тэрияки-бургера — меньше, чем другие?»
«А с каким вкусом любишь больше всего?»
Молясь в душе, чтобы это оказалась просто ошибка, я вновь гляжу на упаковку.
Сколько ни гляжу, ничего не меняется.
Не тэрияки-бургер. Умайбо со вкусом кукурузного супа.
Воспоминания говорят мне.
Даже если пачка умайбо со вкусом кукурузного супа в ее сумке — просто совпадение, картины, всплывающие у меня в памяти, говорят с уверенностью.
Что она — «владелец».
— Кадзуки.
Мария с силой хватает меня за плечи. Ее ногти впиваются мне в кожу, это возвращает меня к реальности.
— Она точно «владелец». Наконец-то мы у цели… ну, вообще-то не совсем.
Последние слова она выплевывает с горечью.
— В смысле?
— Человек, допускающий такие идиотские ошибки, не мог водить меня за нос в течение 27755 «новых школ».
— Но, Мария, ты же сама сказала, что не знала, кто «владелец», верно?
— Не так. Скорее всего, я уже выходила на нее несколько раз. Но не могла запомнить, что она и есть «владелец».
— Э? Почему?
— Не могу сказать наверняка, но думаю, что это тоже правило «Комнаты отмены». Оно имеет смысл. «Комната отмены» работает, пока ее «владелец» верит, что находится в неизменной временнОй петле. Но если кто-то узнает, что она «владелец», это условие развалится. Поэтому как только кто-то узнает, кто «владелец», это воспоминание тут же стирается.
— …Но на этот раз мы знаем «владельца».
— Точно. Но это еще не повод радоваться, — с досадой произносит Мария. — Если мы что-то не предпримем, снова потеряем эту зацепку.
Понятно. Если мы сейчас проиграем, то забудем все, что узнали в этот раз, и нам придется начать поиски виновника заново.
Мария раздраженно жует губу. Всего один шанс — это должно страшно злить человека, который, как она, привык, что все можно повторить.