Я киваю в ответ; она вновь смотрит на меня. Не могу понять по ее лицу, о чем она думает.
— Кадзуки.
Меня зовет Мария, все это время наблюдавшая за нами из-за двери. Видимо, это знак, чтобы я закруглялся.
— Ну, пока, — говорю я Коконе и разворачиваюсь.
— Ай, погоди секунду! — останавливает меня она. Я вновь оборачиваюсь к ней.
— Эмм, можно спросить? Да, ну ты можешь не отвечать, конечно…
— Да?
— Кто этот человек, которого ты любишь, Кадзу-кун?
Я отвечаю не раздумывая.
— Моги-сан!
Услышав эти слова, Коконе тут же опускает голову и прячет лицо. Но я успел заметить выражение на этом лице.
Коконе улыбалась.
* * *
После школы.
Из кухни доносится вопль. Вбежав туда, мы сразу понимаем, что все пошло наперекосяк.
Мы упустили этот супершанс.
Как и было задумано, на кухне Коконе Кирино и Касуми Моги. Нет, правильнее было бы сказать — здесь т о л ь к о ч т о б ы л и Коконе Кирино и Касуми Моги.
Кухня вся забрызгана кровью.
Виновница держит окровавленный кухонный нож.
— Кадзу-кун.
Она меня заметила, но выражение ее лица совершенно не изменилось.
— …З-зачем…
Совершенно не укладывается в голове. Зачем ей делать такое?
Моги-сан смотрит на меня, вся в крови. Бесстрастная, как всегда. Но я вижу обвиняющий огонек у нее в глазах.
Ааа, ну конечно. Да. Несомненно, и моя вина есть в том, что случилось.
— Жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить, жить…[5]
Моги-сан бубнит себе под нос безостановочно, словно ругается.
Не хочу это слышать. Хочу закрыть уши. Но не могу даже попытаться. Мое тело перестало мне подчиняться, как только я увидел окровавленное тело Моги-сан. Ее слова вторгаются мне в уши. Я отчаянно пытаюсь не понимать, что значат эти слова. Но бесполезно — слова обрушиваются на меня лавиной, наваливаются, обволакивают все мое парализованное тело.
Моги-сан говорит.
Она произносит слова, которые обвиняют.
— Жить!!
— Может, поздновато уже, но я поняла, что ты мне не нужна.
Она наклоняет голову вбок. Видимо, для нее это слишком неожиданно.
— Вообще-то я давно уже заметила, что ты мне мешаешь. Но я не хотела быть жестокой. Все же мы были «подругами».
Только вот теперь мы уже не подруги.
Думаю, она по-прежнему считает меня своей «подругой». До вчерашнего дня мы были настолько близки, что могли делиться своими проблемами в любовных делах. Но я изменилась, я теперь думаю по-другому. Поэтому мы больше не «подруги».