Я не прощу. В смысле, я этого даже не помню. И наверняка этот раз тоже не запомню.
— Прощай, Кадзу-кун. Я любила тебя!
Неужели ей правда достаточно воспоминаний, которыми ей не с кем поделиться? Вообще-то, может, и достаточно, если учесть, насколько она уже привыкла к одиночеству.
Резкая боль пронзает мою шею.
Нарушая просьбу Моги-сан, я открываю глаза.
Ее это раздражает, но она не успевает вовремя отвести взгляд. Аа, наконец наши взгляды встретились толком.
Я хватаю ее за руку.
Боковым зрением я вижу, как багровая жидкость течет из моей шеи ей на руки, а оттуда капает на пол.
— …Что ты делаешь?
— Я… не прощу…
— Ты не простишь меня? Хе-хе… Да мне наплевать. Я все знаю. Только это не имеет значения! Все равно мы больше не увидимся.
— Не то.
— …А что тогда?
— Не тебя я не прощу. А «Комнату отмены», которая убивает нормальную жизнь!
Я сжимаю ее запястье сильнее. Ее тонкая рука в моих тисках. На мгновение у меня темнеет в глазах. Кровотечение из шеи, похоже, смертельное.
— От… отпусти меня!..
— Не отпущу!
Я по-прежнему не знаю, что делать. Убить ее я точно не смогу. Но я твердо знаю одно: «Комната отмены» непростительна. И поэтому я просто не имею права исчезнуть сейчас.
— Дай мне тебя убить! Пожалуйста, дай мне тебя убить! — кричит она. Предположительно этими словами он меня отвергает, но звучат они так, словно она плачет от боли. Это почти стон.
…А, понятно. Наконец я заметил.
Она правда плачет.
На взгляд, она бесстрастна, как всегда. Не уронила ни слезинки. Я смотрю на нее в упор. Она тут же отводит глаза. Ее тонкие ноги дрожат. Утратив способность менять выражение лица, она теперь сама не замечает собственных чувств. Она даже не замечает, что плачет. Ее слезы не текут больше. Наверно, они высохли уже очень, очень давно.
Прости, что я не заметил раньше.
— Я не позволю тебе убить меня. Я не позволю тебе отменить меня.
— Не связывайся со мной! Не делай мне еще больнее, чем уже есть!
Прости, но я не прислушаюсь к этим мольбам.
Поэтому –
— Я ни за что не оставлю тебя здесь одну! — кричу я.
Может, это мне просто кажется, но Моги-сан расслабилась на мгновение.
И все же!..
— А…
В глазах у меня становится черным-черно. Неожиданно что-то бьет меня в скулу, от этого зрение временно возвращается. Картина перед глазами изменилась. Прямо передо мной измазанные в крови тапочки Моги-сан. Мои руки уже не держат ее запястье — они бессильно лежат н а п о л у.
Вряд ли это она что-то со мной сделала. Я просто свалился.
Я уверен, что нашел наконец, как убедить ее; но только я уже не могу двигаться. Я даже губами могу шевелить с трудом.